В этом смысл утверждения о том, что Далекое от Ничто создано. Ибо это значит из состояния, противоположного своему собственному, но не из состояния, противоположного бытию Бога; скорее, прежде чем быть сотворенными, вещи находились в мышлении и воле Бога (Monol. 8. 9). Действительная цель мира – честь Бога, более того, можно сказать, что это явная честь самого Бога, поскольку честь Бога отражается в его порядке, из чего следует, что всякое посягательство на этот порядок также посягает на честь Бога. Высшее место среди сотворенных вещей занимают разумные существа, ангелы и люди, которые были созданы до них. Как и все остальное, они тоже созданы для чести Бога, но в них, как в сознательных существах, честь Бога познается. Слава Божья должна быть признана. Ангелы и люди обладают свободой воли, liberum arbitrium, которую Ансельм, как и Августин, в отличие от Пелагия, понимает не как способность грешить или не грешить, а как potestas servandi rectitudinem voluntatis propter ipsam rectitudinem (de lib. arb. 1. 12). Но он также отходит от Августина в том, что он исходит из свободы разницы между потенциальностью и актуальностью, что приводит его к утверждению неотъемлемости свободной воли даже там, где грехопадение сделало невозможным постижение справедливости без высшей поддержки. Так, человек обладает способностью видеть даже там, где он не может видеть, потому что не светит свет (de lib. arb. 3). Возможность падения, без которого ангелы и люди, самое большее, остались бы в своем первоначальном состоянии, но не стали бы причастниками высшего блага, для которого их предназначил Бог, заключается в том, что воля твари имеет двойную цель: счастье ради нее самой и справедливость ради чести Бога. И то, и другое естественно и необходимо; при наличии только одного из них не могло бы быть и речи о заслугах (de casu diab. 18. 13. 14). Поскольку в ангеле присутствует и то, и другое, он может в силу своей свободной воли, но не в силу того, что делает его свободным, – то есть в силу своей воли – желать только счастья (de lib. arb. 2), ставить свое благо на место божественной чести и таким образом желать быть подобным Богу, то есть автономным, недолжным образом. Или же он может подчинить счастье справедливости, свое благо – чести Бога. В первом случае он теряет справедливость, его воля становится злой, то есть лишенной того, что должна; во втором – он утверждает ее и предоставляет ее как бы самой себе, благодаря чему она становится неподвластной. Единственное положительное зло – это неправильное направление воли; сама воля исходит от Бога и является доброй, как и поступок, то есть изменение, произведенное в воле. Неправедность – это отсутствие и пока =" ничто, желание этого ничто вместо предписанного чего-то, что и есть зло (de cas. diab. 4. 18. 15. 19. 20). Нас не должно удивлять, что Бог наказывает грешника за это небытие. Его наказание состоит именно в том, что Он не терпит пробела, что там, где нет ничего, Он требует чего-то (de conc. virg. 6). Как грех кроется только в порочной воле, так и наказание затрагивает не действие и не работу, а волю. Наконец, если мы спросим, что заставило дьявола желать отрицательного, а не положительного, отпустить, а не удержать, то это будет беспочвенно; злая воля – это
СКАЧАТЬ
