Глоток зеленого шартреза. Николай Гумилев

Чтение книги онлайн.

      На таинственном озере Чад

      Посреди вековых баобабов

      Вырезные фелуки стремят

      На заре величавых арабов.

      По лесистым его берегам

      И в горах, у зеленых подножий,

      Поклоняются странным богам

      Девы-жрицы с эбеновой кожей.

      Я была женой могучего вождя,

      Дочерью властительного Чада,

      Я одна во время зимнего дождя

      Совершала таинство обряда.

      Говорили – на сто миль вокруг

      Женщин не было меня светлее,

      Я браслетов не снимала с рук.

      И янтарь всегда висел на шее.

      Белый воин был так строен,

      Губы красны, взор спокоен,

      Он был истинным вождем;

      И открылась в сердце дверца,

      А когда нам шепчет сердце,

      Мы не боремся, не ждем.

      Он сказал мне, что едва ли

      И во Франции видали

      Обольстительней меня,

      И как только день растает,

      Для двоих он оседлает

      Берберийского коня.

      Муж мой гнался с верным луком,

      Пробегал лесные чащи,

      Перепрыгивал овраги,

      Плыл по сумрачным озерам

      И достался смертным мукам.

      Видел только день палящий

      Труп свирепого бродяги,

      Труп покрытого позором.

      А на быстром и сильном верблюде,

      Утопая в ласкающей груде

      Шкур звериных и шелковых тканей,

      Уносилась я птицей на север,

      Я ломала мой редкостный веер,

      Упиваясь восторгом заране.

      Раздвигала я гибкие складки

      У моей разноцветной палатки

      И, смеясь, наклонялась в оконце,

      Я смотрела, как прыгает солнце

      В голубых глазах европейца.

      А теперь, как мертвая смоковница,

      У которой листья облетели,

      Я ненужно-скучная любовница,

      Словно вещь, я брошена в Марселе.

      Чтоб питаться жалкими отбросами,

      Чтобы жить, вечернею порою

      Я пляшу пред пьяными матросами,

      И они, смеясь, владеют мною.

      Робкий ум мой обессилен бедами,

      Взор мой с каждым часом угасает…

      Умереть? Но там, в полях неведомых,

      Там мой муж, он ждет и не прощает.

      От кормы, изукрашенной красным,

      Дорогие плывут ароматы

      В трюм, где скрылись в волненьи опасном

      С угрожающим видом пираты.

      С затаенною злобой боязни

      Говорят, то храбрясь, то бледнея,

      И вполголоса требуют казни,

      Головы молодого Помпея.

      Сколько дней они служат рабами,

      То покорно, то с гневом напрасным,

      И не смеют бродить под шатрами,

      На корме, изукрашенной красным.

      Слышен СКАЧАТЬ