Основы истории философии. Том первый – Философия античности. Иоганн Эрдман

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Если единица, поскольку она стоит над всем, то есть также над этой противоположностью, называется ἆρτιοπὲριττον, то это слово не следует понимать в том смысле, в каком его обычно употребляют математики. На то, что нечетные числа располагаются выше четных, указывал Гладиш в своем параллелизме пифагорейского учения с китайским, и опять же тот факт, что среди противоположностей есть также противоположность между светом и тьмой, добром и злом, побудил многих в древние и современные времена принять заимствования из парсизма.

      Если среди различных выражений этого противопоставления встречается и He ἓν καὶ πλῆθος, то это, с одной стороны, показывает предпочтение, отдаваемое одной стороне, а с другой стороны, имеет следствием возможность недоразумений относительно того, означает ли ἓν сам принцип или только момент. Различие, которое позднейшие авторы проводили между μονας и ἓν, осталось неплодотворным из-за того, что именно то, что один человек называет ἓν, другой называет μονάς; различие между первым и вторым, которое также имеет место, в любом случае более ясно. Момент множественности, противоположный (второму) Единому, иногда также называется δυάς, а позднее, чтобы отличить его от числа два, δύας ἀοριστος. Геометрически эта противоположность мыслится как противоположность между прямоугольником и квадратом, логически – как противоположность между движущимся и неподвижным, физиологически – как противоположность между женским и мужским, левым и правым, всегда таким образом, что первый член пары представляет ἄπειρον, второй – περαίνοντα.

      4. Поскольку противоположности, находящиеся в абсолютном едином, встречаются за его пределами, возникает система чисел или вещей. Поскольку арифметическая концепция еще не отделена от геометрической, как это было позднее, не только числа, но и моменты числа сразу же представляются пространственными, и поэтому понятие неопределенного совпадает с понятием пустого, как неопределенная пространственность, которая затем, вероятно, также представляется как дышащая (определяемая). Затем она противопоставляется предельной как пространственности, заполняющей пустоту, которая часто обобщается в слове небо (т. е. Все). Отсюда и выражение, на первый взгляд поразительное, что, втягивая или вдыхая в себя пустоту, небо тем самым создает διαστήματα и тем самым множественность, которую наш абстрактный способ говорить, не меняя мысли, заменил бы: единство заменяется противоположностью и тем самым возникает множественность; вся множественность, следовательно, и множественность моментов, следующих друг за другом, и тем самым время. Чем больше продвигается пространственный взгляд, тем ближе эта метафизика к физической теории. Возможно, именно поэтому Аристотель обвинял пифагорейцев в том, что их числа не μοναδικοι, то есть непространственны, и почему более молодой пифагореец Экфантос осмыслил их настолько СКАЧАТЬ