Воспоминания об Израиле. Александр Койфман

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ преподавателей, облегчало жизнь паломников из России и других православных стран.

      Есть еще и какая-то запрещенная секта «Евреи за Христа». Тайком пытаются пропагандировать свои идеи. Я как-то нарвался на такого агитатора, но сразу же сказал, что ему лучше отойти подальше, если не хочет познакомиться с миштарой.

      9.3. Я и национальность

      Первый раз мне пришлось задуматься – «Кто я?» – в четырнадцать лет. Впрочем, я особо и не задумывался. Мой отец – еврей, следовательно, и я еврей. Так и записался, когда оформлялся как комсомолец. Тем более, я в классе был не один такой. Удивился, когда отец стал допытываться, почему у меня так записано в комсомольском билете. Ведь я даже не советовался об этом ни с мамой, ни с папой. Но в шестнадцать лет папа очень настойчиво рекомендовал мне записаться в паспорте русским, мама молчала. И я согласился. Еще пару лет мне не приходилось задумываться о национальности, тем более о религии. Но при поступлении в Московский университет, когда меня несправедливо зарезали на устном экзамене по любимой математике, опытный сосед по комнате в общежитии сказал совершенно равнодушно: «А чего ты ожидал? Это на письменной математике тебя не могли срезать. А на устной никаких документов нет, никакая комиссия не проверит, почему тебе поставили пару. Еврея сюда примут, только если у его папаши мохнатая лапа». По-моему, отец так и ожидал, что меня «зарежут» на экзаменах. Думал, что теперь-то я воспользуюсь своей медалью и послушно пойду в медицинский институт. К профессии врача он относился с уважением, знал то, о чем я не догадывался, – серьезному врачу-еврею пациенты доверяют.

      Не оправдал надежды отца, снова уехал в Москву поступать в МФТИ. В знаменитом Физтехе, считал я, никто не обратит внимания на пятую графу в моем паспорте. Размечтался… Да, сдал чуть выше проходного бала – на медаль там тоже не обращают внимания, и не был зачислен. Оказывается, не были зачислены девять евреев, прилично сдавших экзамены, и один отличившийся ранее в этих стенах «хулиган». Так я попал в Новосибирский университет, в составе первого набора. И снова до самого выпуска моя пятая графа никого не интересовала.

      Собственно, и дальше моя национальность почти никого не интересовала, за исключением двух случаев: при защите кандидатской диссертации и при попытке вступить в Коммунистическую партию. Но об этом я подробно писал в «Воспоминаниях о России». Некоторый казус был уже здесь, в Израиле. Однажды мы заспорили с опекающим меня в бейт кнессете габаем. В самом начале нашего знакомства я упомянул, что я не «русский», а еврей. Тот сразу возмутился:

      – Нет евреев, они были очень давно. Сейчас все мы егуди.

      – Как это нет евреев? Вот я – еврей. И не егуди. Мы – биньямини.

      – Какие еще биньямини? Нет таких. Это все было две тысячи лет назад. И ты русский, так как твоя мать русская.

      – Не согласен. Мне отец говорил, что его дед однажды рассказывал, СКАЧАТЬ