– Да, рассказали, что на Каралан кто-то напал. А вот кто именно… Это ведь не люди, верно?
Эти слова ударили прямо в цель. Папа замер и, отложив нож и вилку, откинулся на спинку кресла. Он долго смотрел на меня, и только я продолжила:
– А еще моя сила. Это ведь из-за нее мне стало плохо тогда, в семь и двенадцать лет перед тем, как ты отправил меня на Землю, и перед тем, как ты позвал жреца еще в детстве?
– Кто тебе рассказал.
Я могла поклясться, в его свете появились тени. Он был в ту же секунду идти и убить того, кто мне об этом рассказал.
– Никто. Сама догадалась.
– Неужели.
– Да. Ты наверняка знаешь, что до твоего возвращения на мою комнату напали, меня тогда Алекс защитил. В тот же вечер я заметила на балконе следы зеленой слизи в форме лапы с четырьмя пальцами. Тогда же услышала звериный рев, Алекс тогда сказал, что не закрыл ей пасть. Вряд ли речь шла о человеке. Я не права?
– Допустим. – Папа цокнул языком. – Ну а насчет жреца?
– Тогда, когда он что-то сделал со мной, у меня появилось ощущение, что у меня забрали что-то важное, появилась пустота. И эти чувства начали уходить, когда я начала, как губка, впитывать в себя чужую магию при касаниях.
– И этот человек считает себя глупым.
– Я не считала себя такой. Это ты вроде мне намекал об этом.
– Я ничего такого не говорил.
– Хватит переводить тему. Что происходит? Объясни мне!
– После завтрака пойдем ко мне в комнату, я тебе все расскажу, нет смысла от тебя что-то скрывать дальше.
– Неужели.
– Тебе в комнату принесли цветы? Почему вдруг такая уверенная?
– Ничем я не дышала. Просто надоело, что от меня все скрывают.
– Понял. Я тебе все объясню, обещаю.
Папа вновь принялся за еду, разрезал мясо ножом и накалывал его на вилку. Он подчинялся манерам даже во дворце, когда рядом лишь я и нет никого из слуг. Папа представлял из себя настоящего короля, властного и сильного. Пусть я ни разу не видела, как он работал с аристократами, но я слышала слова некоторых выходящих из рабочего кабинета, где проходили совещания.
Да, я иногда подслушивала некоторые разговоры, что с того?! Эта привычка и по сей день сохранилась, признаю, я не святая и не безгрешная. Но я никогда не подслушивала, когда совещания еще продолжались. Только после их окончания я пряталась в тени коридоров и слушала, что они говорили о моем отце. Почти неслышно, но я напрягала слух и прислушивалась.
Многие честно признавались, что он внушает в них страх одним лишь взглядом. Я долгое время не верила им, ведь папа очень редко когда повышал на меня голос. Если я что-то и делала, он говорил со мной спокойно и объяснял, что так делать нельзя, а потом поднимал на руки и обнимал. На Земле бы все говорили, что он сильно балует меня, что дети мало что понимают если на них не кричать, а некоторые, если не бить. Но уверена, ему было бы на это плевать, СКАЧАТЬ