Оседлавшие Пегаса. Павел Николаев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Отцу сообщил: «Падаю к ногам твоим, дражайший родитель, и прошу прощения за то, что учинил дело честное без твоего позволения и благословения, которое теперь от меня требует и Небо, и земля. Но что томить вас! Лучше объявить всё, и Всевышний длань свою прострет на вас. Я должен оставить Петербург, не сказавшись вам, и отправиться со стрелками, чтоб их проводить до армии».

      Был февраль 1807 года. Через два месяца в сражении при Гейльсберге Константин Николаевич был тяжело ранен, пуля задела спинной мозг, и от боли в спине он страдал всю жизнь, а тогда (сразу после ранения) даже не надеялся, что выживет; позднее в стихотворении «Воспоминание» писал:

      Да оживлю теперь я в памяти своей

      Сию ужасную минуту,

      Когда, болезнь вкушая люту

      И видя сто смертей,

      Боялся умереть не в родине моей!

      Но небо, вняв моим молениям усердным,

      Взглянуло оком милосердным…

      Участие Батюшкова в военных действиях в 1807 году было отмечено орденом Св. Анны III степени. В рескрипте о награждении говорилось: «Все, находясь впереди, поступали с особенным мужеством и неустрашимостью. Сие послужит вам поощрением к вашему продолжению ревностной службы вашей».

      Следующей войной Константина Николаевича стала русско-шведская (1808–1809). Она велась в тяжёлых климатических условиях севера и оставила двойственное впечатление в памяти поэта-воина: «Всякий шаг в Финляндии[19] ознаменован происшествиями, которых воспоминание и сладко, и прискорбно. Здесь мы победили; но целые ряды храбрых легли, и вот их могилы! Там упорный неприятель выбит из укреплений, прогнан; но эти уединённые кресты, вдоль песчаного берега или вдоль дороги водружённые, этот ряд могил русских в странах чуждых, отдалённых от родины, кажется, говорят мимоидущему воину: и тебя ожидает победа – и смерть!»

      Батюшков был слаб здоровьем, но на войне преображался. Мирные дни буквально убивали его (и в конечном счёте убили). Вернувшись из Финляндии, Константин Николаевич жаловался: «Я весь переродился – болен, скучен и хил, так хил, что не переживу и моих стихов».

      В таком расхлёстанном состоянии застала Батюшкова весть о вторжении 24 июня 1812 года вражеских полчищ на территорию России. В этот день он писал П.А. Вяземскому: «Если бы не проклятая лихорадка, то я бы полетел в армию. Теперь стыдно сиднем сидеть над книгою; мне же не приучаться к войне».

      Тогда же, в послании «К Жуковскому» Константин Николаевич писал:

      Я стал подобен тени,

      К смирению сердец,

      Сух, бледен, как мертвец;

      Дрожат мои колени,

      Спина дугой к земле,

      Глаза потухли, впали,

      И скорби начертали

      Морщины на челе;

      Навек исчезла сила

      И доблесть прежних лет.

      Увы! мой друг, и Лила

      Меня не узнаёт.

      Вчера с улыбкой злою

      Мне молвила она

      «Усопший! мир с тобою!»

      Вновь Батюшков попал в армию только в середине 1813 года. Участвовал в сражениях при Кульме и Лейпциге. Последнее вошло в историю как Битва народов. По-видимому, вернее было бы название Трагедия народов (по числу погибших СКАЧАТЬ