человеческий облик, а кто нет, погранцам было недосуг, и они безжалостно мочили все, что двигалось. «Спасти мир от заразы Зоны!», – так звучал бравый лозунг камгёнских стрелков. Резолюция Реэмиграции, однако, сильно охладила их пыл и, скажем откровенно, даже повергла в некоторый ступор. Отныне директивы запрещали бесконтрольный отстрел живности, несмотря на всю притягательность. Когда же нестройные волны мутантов стали в ответ накатывать на периметр, военные и вовсе потеряли энтузиазм – окопались в приграничных укреплениях и отстреливали лишь тех, кто пытался покинуть Зону. Впрочем, отдельные пограничные заставы сохранили радикальные взгляды, плевав на все совбезы и резолюции. Как в старые добрые времена, они продолжали засылать в Зону Три-Восемь так называемые дальние патрули с вполне понятными задачами. Примечательно при этом, что большинство сталкеров волей-неволей с погранцами пересекалось – слишком удобным местом для искателей приключений, разбойников и бродяг являлись заведения, работавшие на самой кромке периметра. С одной стороны, в хотеле и подобных ему местах существовал постоянный приток новых кадров (свежее мясо), с другой стороны – их концентрация облегчала возможность контроля над сбором хабара. Правда, число вольных сталкеров, пострадавших от рук военных, считалось гораздо большим, чем порешили мутанты и радиация. Но при этом число оставалось неизвестным, что, разумеется, сглаживало шероховатости. В целом советским военным в Тончоне следовало отдать должное: именно они силой оружия поддерживали более-менее шаткий порядок, в котором нуждались бродяги Зоны. Но именно они – убивали неугодных сталкеров. В любом случае подарки хотеля были слишком щедры, чтобы оставшиеся в живых могли от него отказаться. Хотель дарил относительную безопасность, являлся местом отдохновения, столом переговоров, точкой сбыта хабара, сделок, найма, получения и продажи информации, баек, сплетен, легенд и свежих новостей Зоны Три-Восемь. Хотель давал горячую пищу и, в конце концов, был просто приличным кабаком, где можно сдвинуть стаканы с ханкой без оглядки на прыгающего со стороны попы мутанта. Хотель был хорош…
Шмыгнув носом, Аспирин вздохнул. Рядом с ним, разложенный на рюкзаке и полиэтиленовом пакете, ждал порезанный хлеб. Возле рюкзака прямо на земле стояла бутылка с красным вином. Не хватало лишь главного ингредиента. Аспирин вслушивался в урчание желудка и истязал силу воли, ожидая, пока прожарятся скворчащие, невыносимо ароматные куски. Аспирин не любил мясо с кровью. Но особо пережаренные тоже не любил. Нужно было поймать именно ту непередаваемо тонкую грань готовности, которой невозможно добиться по рецепту, но можно научиться чувствовать благодаря упорным тренировкам. В свое время Аспирин проходил службу на флоте, но в моря не ходил, а был зачислен в спортроту. Так что уж в чем-чем, а в тренировке и самоистязании толк знал. Так вот, касательно приготовления мяса Саня мог чувствовать вышеупомянутую грань готовности блюда с невероятной остротой. И сейчас старался
СКАЧАТЬ
