– Я не блефую. Я просто не хочу, чтобы другие люди страдали из-за моих деяний.
Мое заявление заставляет мужчину ненадолго замолчать. Он вопросительно вздергивает бровь, делает шаг ко мне, угрожающе сверкая очками. Затем он нажимает что-то на своем устройстве на запястье, проводит двумя пальцами вниз, и на нас опускается невидимый звуковой щит, заглушая голоса толпы и любые другие звуки.
– …Ты что, тупая, что ли? – шипит он, принюхиваясь возле моего уха, как это сделала бы настоящая гончая.
Не думаю, что они способны на сочувствие или способны проникнуться ситуацией простых людей из крови и плоти. Насколько мне известно, больше половины их тела не из костей, а стального сверхпрочного каркаса. Возможно, это тот самый фактор определяющий их бесчеловечность. Вдобавок, есть еще и фактор того, что гончих специально отбирают среди наиболее лютых существ – нелюдей, и в процессе найма им еще и промывают мозги. Вот почему я должна сыграть по тому сценарию, что они понимают.
– А что, если и так? Да, тупая и чокнутая. Но мозгов хватило, чтобы смастерить нечто большее, чем вы все вместе взятые с вашими электронными побрякушками! Что же ты с этим сделаешь? Заберешь другого? Не велик ли риск? – осмеливаюсь произнести я с невеселой ухмылкой, скосив глаза.
Гончий глумливо вскидывает брови, изучая меня с желчным прищуром, как мне кажется, по его блеску в черных очках.
– Чем больше ты открываешь рот, деточка, тем больше мне хочется…
– Согласно 3К – "Криминальному кодовому кодексу" Ведасграда, мы, коллекторы, не можем отказать человеку добровольно пойти с нами, – прерывает угрозы лысого один из гончих.
Лысый морщится, как будто ему претило это напоминание о правилах.
– …Конечно, – ядовито шипит он. – Никто и не запрещает.
Гончие, стоявшие рядом с нами, внезапно все бросаются в сторону, пытаясь удержать кого-то от вторжения в центральный круг.
Внезапно я замечаю в толпе отчаянное лицо Зорана. Он что-то кричит, но я вижу только, как он беззвучно открывает рот из-за блокирующего звуки щита. Увидев его в таком состоянии, все мое существо сотрясается.
Я нерешительно отворачиваюсь, боясь снова встретиться с ним взглядом. Но встречаюсь. И это медленно приводит меня к ужасу. На нем его рабочая одежда, вероятно, гончие нагрянули как раз в его ночную смену на посту; волосы взъерошены от беготни и борьбы с толпой, взгляд испуганный и потерянный. Зор порывается потянуться ко мне, чтобы быть ближе, но, заметив в моей руке коллекторское письмо, замирает.
"Почему ничего не сказала мне???" – читаю я слова по его дрожащим губам.
Один СКАЧАТЬ