Золото бунта. Алексей Иванов

Чтение книги онлайн.

      – Говорят, батька твой барку убил и царёву казну присвоил…

      – Язык не метла, в закут не поставишь.

      – Деньги-то свои ты вон Федьке простил. Знать, хватает?

      – И ты Федьке пропой простил.

      Сысолятин нагнул голову и стал чесать щёку, наконец-то подняв глаза на Осташу.

      – Федька – питу́х, не вор. Пропитого не жаль. То от нас, грешных, вместо милостыни. А украденного всегда жаль.

      – Что ж, я пойду тогда, – зло сказал Осташа, забирая с лавки шапку.

      – Не ерепенься, – осадил его Сысолятин. – Коли я тебя за вора держал бы, разве ж позвал бы тогда к себе? Живём среди людей, судим по людскому мненью… Ты, значит, от бати навык перенял?

      – От кого ж ещё? – Осташа пожал плечами. – Батя ни одну барку не убил, даже последнюю, которая за Разбойником затонула. Я её уже продал на Усть-Койвинский кордон – за полную цену, только с вычетом на починку и перегон.

      – А сейчас под Кононом Шелегиным ходишь?

      – Под богом, – хмуро ответил Осташа.

      – Молодец, – одобрил Сысолятин. – Это хорошо… Мне Кононовы подручники в сплавщиках не нужны – утопят товар. Конон меня не любит.

      – Кого он любит-то? – буркнул Осташа.

      Сысолятин допил чай и поставил стакан верх дном в блюдце – чтобы бесы в порожнюю посудину не нагадили.

      – Пойдёшь ко мне вместо Алфёра весной на уговор?

      Осташа почувствовал, как бледнеет. Сердце тошнотворно торкнулось в горло.

      – А чем я тебе приглянулся? – хрипло спросил он.

      – Голова у тебя устроена по-купечески. За себя говоришь, не обществом. Я народу не верю. Народ Пугачу кланялся. А вот человеку я поверю, если его корысть увижу. Твоя корысть – на виду. Я не о деньге говорю, сам понимаешь.

      Осташа кивнул – получилось как-то судорожно.

      – Весной-то что будет? Полубарок, коло́менка? – спросил он, словно хотел оттянуть окончательный ответ, словно все эти недели и не ждал, замирая: когда ж его позовут в сплавщики?

      – После Ирбита меньше чем барка у меня и не бывает. Чай, не пряниками вразнос торгую… Но учти: коли со мной на весенний сплав подряжаешься – всем остальным отлуп. Уговор дороже денег. По рукам, сплавщик?

      – По рукам, – решительно согласился Осташа. – А точно, что у самого-то не отменится чего?

      – Коли светопреставленья до весны не случится – так ничего не отменится. Слово.

      НА ВЕСЁЛЫЕ ГОРЫ

      Ефимья Гилёва в Илиме встретила своего сродственника – местного лесовозчика Агафонку Юдина по прозвищу Бубенец. Агафон уболтал Осташу довезти его с Ефимьей на шитике до Сулёма – всего ведь четыре версты. Осташа довёз, и пришлось идти к Гилёвым на поминки по Алфёру. Идти ему не хотелось, но Бубенец трещал за всех – и за Ефимью, почерневшую от горя, и за Осташу, угрюмо молчавшего о своей вине. И, по словам СКАЧАТЬ