Книга памяти. Воспоминания солдата. Анатолий Кузьмич Матюхин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ему подавали мешок, против общежития он соскакивал и относил в комнату. Там рассовывали в тумбочки, в шкафы для одежды. Боялись, конечно. Но много мы не брали, не для обогащения – поесть. На рынке иногда меняли – за один сухарь пол-литровая банка молока, здесь же и пили. На пекарне вдоволь ели свежий, из печи хлеб. Однажды наелся так, что потом дней пять на хлеб смотреть не хотелось – поправилась моя хлебная карточка.

      Тяжелее было с перевозкой муки и сахара. Ну, мука еще куда ни шло – мешки по 64кг, сравнительно легко нес на плечах. А вот сахар был в мешках по 90 или 100 кг. Грузили на трамвайные платформы, несли по трапам. Положат тебе на спину мешок сахара, идешь и дрожишь, как бы он, не дай Бог, не сдвинулся хоть чуть-чуть в сторону – тогда не удержишься, придется или мешок бросать, или сам с ни полетишь. Идешь по трапу, с трудом переставляя ноги, коленки подгибаются. Особенно трудно, бывало, когда мешки с сахаром побывали где-то под дождем, сахар цементировался, словно камень, который стокилограммовым весом давил на костлявый хребет.

      Сахар мы также умудрялись «умыкать». Когда грузили, на платформе мешки клали так, чтобы образовался «колодец». Когда трамвай выходил из товарного двора, один из нас чья (очередь), влезал в колодец, втыкал в мешок тонкую дюралевую трубку (ее заранее прихватывали на товарном дворе, куда привозили обгоревшие, покореженные останки наших и немецких самолетов – на металлолом), и по этой трубке, надавливая на мешок, «нацеживали» кг 3-4 сахара, обычно в портфель.

      Однажды на этом я попался. Была моя очередь. Я все сделал, выбрался на заднюю площадку платформы. За нашим грузовым поездом шел пассажирский трамвай. Возле вагоновожатого я увидел молодого человека, который внимательно смотрел на наш трамвай. Екнуло сердце, что-то подсказывало: следит за нами. И все же в центре города я соскочил с подножки. В руках у меня был портфель. Заметил, что и тот соскочил, пошел за мной. Я вошел в подъезд какого-то дома, притаился за дверью. Через минуту и он здесь.

      –Что в портфеле?

      –Книги.

      –Не морочь голову, показывай!

      Делать нечего, открыл.

      –Что же ты такими делами занимаешься?

      И тут я начал мямлить, что это первый раз, что тяжело, мы эвакуированные, ни родных, никого нет, стипендия маленькая, на карточки тоже получали мало, помощи ниоткуда и т.д., и т.п.

      –А откуда ты эвакуированный?

      –Из Харькова, ХИИТовец…

      –Из Харькова? – посмотрел, а мой вид – полная покорность и наивность.

      – Ну, хорошо, – протянул, – счастье твое, что и я из Харькова, земляки. Иди, да больше такими делами не занимайся.

      Зима в Ташкенте мне не понравилась. Где-то в ноябре-декабре начались дожди, ветры – похоже на нашу позднюю осень с промозглыми мелкими холодными дождями. Первый снег выпал 15 января, продержался полдня. И снова холодные дожди, мокрый снег. Но уже в феврале потеплело, в марте СКАЧАТЬ