Когда падали стены… Переустройство мира после 1989 года. Кристина Шпор

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и также тех соглашений, которые были достигнуты в текущем году. Наконец, сославшись на свою речь в ЦК 9 декабря, Горбачев подчеркнул членство ГДР в Варшавском пакте и статус Восточного Берлина как «стратегического союзника» СССР и заявил, что Советский Союз сделает все для «нейтрализации» всякого вмешательства в дела Восточной Германии514.

      Поскольку обо всем этом Коль от Геншера уже слышал, то письмо его всерьез не обескуражило. По письму он чувствовал, что Горбачев находился под влиянием московского визита Ханса Модрова 4–5 декабря. Советский лидер после торжеств 7 октября лично в Восточной Германии не был, и у него не было собственного ощущения ситуации и настроения народа. Попав под влияние Модрова – с его рассуждениями о преобразованном коммунизме, сохранении независимости Восточной Германии и договорном сообществе с ФРГ, – советский лидер, вероятно, постарался выказать свою приверженность ГДР. Так могло выглядеть в том или ином смысле позитивное прочтение письма Горбачева. В более пессимистическом варианте следовало сосредоточить внимание на том, что кремлевское руководство отвергает «темп и конечную цель» германо-германского движения к единству, очевидную озабоченность Горбачева тем, какие «геополитические и стратегические последствия этот процесс может иметь для самого СССР»515.

      Это сражение в письмах усилило настрой Коля на использование «окна возможностей» еще до Рождества – принять меры в отношении Модрова и, наконец, самому погрузиться в революцию в Восточной Германии. Ирония заключалась в том, что канцлер Западной Германии с момента падения Стены бывал везде – в Западном Берлине, Польше, во Франции и совсем недавно в Венгрии, но не в самой ГДР. Этот пробел был восполнен утром 19 декабря, когда Коль, Тельчик в сопровождении небольшого круга лиц приземлились в Дрездене. Министра иностранных дел Геншера с ними не было.

      Коль был очень тактильным политиком, и он чутко прислушивался к общественным настроениям. Он мог с чувством рассуждать о германском единстве в боннском Бундестаге – как он признавал это в воспоминаниях, – но реальное ощущение этой возможности у него появилось, когда он вышел к толпе приветствовавших его людей в аэропорту Дрездена тем холодным вторничным утром. «Там были тысячи людей, ожидавших меня под красно-черно-золотым флагом», – вспоминал Коль. «И мне вдруг стало ясно: этому режиму пришел конец. Воссоединение приходит!» Спускаясь по трапу, он обратил внимание на еще одну деталь – напряженное выражение посеревшего лица Модрова, встречавшего его. Коль обернулся и пробормотал: «Так и есть. Дело в шляпе»516.

      Пока автомобиль с черепашьей скоростью вез их в город, лидеры двух Германий сидели друг напротив друга. Они немного поговорили о детстве: Модров, оставаясь почти неподвижным и сохраняя уверенность в себе, рассказывал о своем рабочем происхождении, о том, как он, получив профессию слесаря, затем СКАЧАТЬ