Охота на военкора. Раненый Алеппо. Александр Леонидович Коцюба

Чтение книги онлайн.

      Дверь микроавтобуса резко распахнулась, и все увидели недоволь-ного акыда:

      – Что вы тут расселись? У нас мало времени, начинаем снимать.

      Не дай Бог, и здесь начнут стрелять, смотрите сколько людей на блокпосте.

      – Мы, вообще-то, уже выходим, – начал Илья. – Только…

      – Никаких только, давайте вперёд. Где Витя? – командовал офицер.

      – Я здесь…камеру собираю после дерзких манёвров сирийских

      Шумахеров.

      – А кто сказал, что будет легко? – отшучивался акыд. – Здесь война, Витя!

      – Вот именно, товарищ полковник – все журналисты вышли

      из салона, закрепляя на себе бронежилеты с касками. – Но до этой

      146

      Александр Коцюба • Раненный Алеппо

      войны хотелось бы ещё доехать. Сомар, скажи этим Шумахерам, что

      петляли аккуратней, а то после съёмок заколебутся салон чистить

      от нашего гостиничного завтрака.

      – Ребята, надо идти туда, – лебезил переводчик. – Там сейчас начнётся выход. Там уже женщины и дети собрались. Мы успели к самому

      началу, поэтому и ехали очень быстро.

      Метрах в пятидесяти от машин, прямо по дороге, стояла железная

      будка. олицетворявшая КПП на линии разграничения между позициями

      боевиков и сирийской армии. С правой стороны на всем протяжении

      трассы лежали толстые и высокие бетонные блоки, слева – разрушенные здания. Люди, по всей видимости, давно ушли отсюда, оставив

      развалины военным, которые превратили их в передовой укрепрайон.

      – Хасан нас уже ждёт! – рявкнул акыд и направился к КПП.

      – Витя, давай стендапить сразу, – Илья достал из рюзкзака микрофон и включил его.

      – Я готов, только сначала несколько планов набью.

      Репортёры дружно подошли к КПП, за которым толпились и кричали десятки женщин в черных одеждах. Лица некоторых пожилых

      из них были открыты, у остальных – ни малейшего намёка на просвет: не разглядеть даже глаза под плотной чёрной тканью, на руках длинные кожаные перчатки. И в этой кричащей черной массе все громче

      и громче орали дети всех возрастов. Их было много, худых, грязных, в пыли и саже, одетых кто во что горазд. Здесь же немытые и перепуганные старики, некоторые на самодельных деревянных костылях, кто-то с грязными повязками, скрывающими раны. Чуть в стороне

      от общей массы стояла женщина в черной парандже в окружении двоих

      детей, а рядом самодельная тележка из наспех сколоченных деревянных

      ящиков и на подшипниках вместо колес. В ней худой, изможденный

      и скрюченный юноша, лет пятнадцати. Его лицо, руки и ноги в ужас-ных коростах. Пальцев нет ни на одной из конечностей, и лишь чёрные, запекшиеся от крови, вперемешку с грязью, бинты, прикрывают следы

      недавней ампутации, произведённой, скорей всего, каким-то домо-рощенным хирургом. Молодой СКАЧАТЬ