Жизнь как на ладони. Книга 2. Ирина Богданова

Чтение книги онлайн.

      Ожидая ответа, она просительно посмотрела в глаза приёмного сына, надеясь хоть немного примирить его с новыми обстоятельствами.

      Тимофей подсёл к Ольге Александровне и нежно обнял её хрупкие плечи:

      – Правда. К соседям привыкнем. Люди и хуже нас живут, а Сева скоро придёт, не тревожьтесь.

      – Оленька, всё уладится. Потерпи, пожалуйста, – поддержал его отец. – Хочешь, уедем за границу? В Швецию, к Арефьевым?

      Ольга Александровна решительно подняла голову:

      – Нет. Я не в силах бежать из России. Андрей бы меня не понял.

      Его сиятельство князь Андрей Езерский, отец Всеволода, погиб в первые месяцы Русско-японской войны. Тимофей помнил, с каким огромным мужеством княгиня перенесла гибель мужа и разорение семьи. Не сломалась, не сдалась, а на последние деньги организовала лазарет для раненых воинов и до конца войны работала там, ведя дела с изумительной энергией и профессионализмом.

      В те тяжёлые военные дни очень кстати подвернулся драгоценный подарок купчихи Досифеи Никандровны Рассоловой, презентованный Тимофею, которого тогда все называли Тимошкой. На вырученные от продажи ценностей деньги лазарет просуществовал несколько месяцев. Подарок был необычный – пуговицы, усыпанные драгоценными камнями.

      Тимофей так и не узнал, кому они были проданы. Аукционный брокер известил его, что покупатель пожелал остаться неизвестным. Впрочем, на вопрос, где находится одна пуговка из необычной коллекции, Тимофей мог бы ответить, даже если его разбудили бы среди ночи. Её он подарил на день Ангела своей будущей невесте Зиночке Арефьевой. Пуговка та была маленькая, кругленькая, как монетка, с коричневым камешком внутри, горящим на свету золотыми искорками. А по ободку пуговки шла выгравированная надпись, различимая только в лупу. Она гласила: «Где лад, там и клад». «В нашей семье лад, – подумал Тимофей, бережно укутывая шалью спину Ольги Александровны, – а всё остальное – суета сует. Только бы Сева вернулся. Только бы вернулся».

      Тимофей так сосредоточился на этой мысли, что даже вздрогнул, услышав весёлый голос Всеволода:

      – Какое прекрасное зимнее утро!

      – Действительно, прекрасное, – немедленно отозвался Тимофей, исподтишка показывая Севе кулак и радостно осознавая, что на этот раз пронесло, а значит, вся семья в сборе, и папа уже не будет озабоченно хмуриться, а Ольга Александровна – неподвижно стоять у окна, сжимая до боли в пальцах край подоконника.