Последняя утопия. Права человека в истории. Сэмюэл Мойн

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Чарльзом Кофлином и буйным католическим расизмом. На страницах именно этого издания в 1940 году были опубликованы сетования епископа города Амарилло Роберта Лаки: «Миллионы людей по всему миру больше не считаются неприкосновенными личностями: они просто вещи, которыми манипулируют правительства гангстеров… Естественное право требует того, чтобы все права человека в равной мере принадлежали всем человеческим существам»85. К 1941 году Энн О’Хара Маккормик, видная католичка, освещавшая для The New York Times европейские события, нередко характеризовала Гитлера и нацизм как угрозу правам человека. «На наших глазах рождаются новые политические концепции, – писала она, комментируя в 1941 году речь, с которой Гитлер выступил на открытии ежегодной кампании Winterhilfe. – Нынешнее угнетение учит страдающих от него не только любить свободу сильнее, чем в беззаботные довоенные дни, но и более критично относиться к государственному руководству, которое ставит права нации выше прав человека, а об искусственных границах заботится больше, чем о реальной безопасности»86.

      Несмотря на все сказанное, в январе 1942 года понятие «прав человека» еще только предстояло четко определить, в особенности если под ним подразумевалось нечто большее, чем набор каких-то основополагающих принципов, защищенных от покушений государства. Используя его, Рузвельт явно имел в виду и нормы, ради отстаивания которых государство может начать войну; но, предлагая новый лозунг, американский президент ни концептуально, ни политически не подступался к вопросу о том, какую роль права человека будут играть в переустройстве международного порядка. В то время не имелось никаких намеков на то, что новую идею предполагается использовать для управления всем миром и на постоянной основе, а не просто локально и временно – в периоды интерлюдий, прерывающих нормальный ход межгосударственных отношений ради подавления крайнего тоталитаризма. В ретроспективе не менее важным кажется и другое: никто не собирался привлекать концепт прав человека для вмешательства в давний спор о том, как социализировать свободу в современных экономических условиях. Права человека входили в историю как одноразовая задумка, а не как артикулированная и долгосрочная идея. Однако благодаря Рузвельту, который довольно небрежно и как бы между делом возвысил эту фразу в годы войны, она превратилась в пустой сосуд, который можно было наполнять самыми разнообразными представлениями.

      Борьба за то, как трактовать права человека, развернувшаяся в военную пору, более всего остального предопределяла дальнейшую эволюцию термина. Расцвет разнообразных определений, мотивированных невнятными ссылками, неминуемо привлекает внимание нынешних хронистов, которые заняты предысторией послевоенного подъема прав. Не отрицая ценности самих этих копаний в военных событиях, спровоцированных в основном бесшабашной фразеологией Рузвельта, стоит все-таки помнить об одной важной вещи. На протяжении десятилетий ученые, описывающие американскую СКАЧАТЬ