В поисках Зефиреи. Заметки о каббале и «тайных науках» в русской культуре первой трети XX века. Константин Бурмистров
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу В поисках Зефиреи. Заметки о каббале и «тайных науках» в русской культуре первой трети XX века - Константин Бурмистров страница 31

СКАЧАТЬ или – ‘божество’» (Doctrine secrète. III, p. 54). «Ад – ам – ак – ад – мон», – заключает она, – «становится Adam–Kadmon» в Каббале (Зохар), «Ad–on» – ассирийский Бог… еврейский Адонай (Блаватская)253.

      Белый цитирует 3‐й том «Тайной Доктрины», впервые изданный пять лет спустя после смерти Блаватской; не будем задерживаться на странноватых этимологиях, которыми многие увлекались в те времена… в случае Блаватской их источником, скорее всего, были этимологии «восстановленного древнееврейского языка», предложенные в начале XIX века Фабром д’Оливе. Обсуждая андрогинизм Первого Адама и появление женского начала, Белый снова обращается к Блаватской, правда на этот раз – к «Разоблаченной Изиде»:

      Блаватская в «Разоблаченной Изиде» пишет приблизительно то же: «Имя Евы состоит из трех букв; имя Адама написано одной буквой; не следует читать ‘Iéhovah’, но Iéva, или Eve. Адам первой главы – Адам Кадмон»254… Далее Блаватская говорит, будто творение жены земного Адама из ребра есть отделение Девы и падение ее в грех рождения; тогда Дева становится Скорпионом, то есть эмблемой материи и греха; таким образом, Блаватская самый эмблематизм библейских символов выводит не только из эмблематизма букв и чисел, но и из эмблематизма зодиакальных созвездий; здесь астрология, Каббала и образы Книги Бытия как бы приводятся к единству; десять ветхозаветных патриархов (до Потопа), через которых говорило само Божество, суть десять лучей-зефиротов Каббалы. Позднее в «Тайной доктрине» Блаватская говорит следующее: «Слово Iéhovah имеет много этимологических начертаний, но единственно подлинные начертания встречаются в Каббале. Iéve – начертание Ветхого Завета; его произносили следующим образом: la-va…»255

      Впрочем, Белый, известный шутник, упоминает об Адаме Кадмоне и во вполне юмористическом духе (сохраняя при этом смысл этого понятия как «универсальной человечности»), например вспоминая своих друзей:

      …до Бердяева был и в Новом завете лишь Ветхий; а с появленья Бердяева божий глас стал устами Бердяева нарекать новые знаменования старым предметам; и Николай Александрович, разбухая, приобретал печать Адама Кадмона, не отличавшегося от Николая же Александровича, шествующего по Арбату в своем обычном сером пальто, в мягкой шляпе кофейного цвета и в перчатках того же цвета256.

      В начале 1920‐х годов «космический человек» Адам Кадмон появляется в трактате Белого «Глоссолалия», о котором мы еще скажем ниже257. В этом глубоко антропософском тексте, представляющем собой размышления над лекциями Штайнера, читанными для членов Антропософского общества, а также над его же «Очерком тайноведения» (пер. Т. Г. Трапезникова: М.: Духовное знание, 1916), Белый рассказывает, в частности, о сотворении Вселенной как создании мира звуков. Мы встречаем здесь следующее рассуждение, в котором повторяется предложенный Блаватской способ конструирования имени Адам Кадмон:

      Евангелист Иоанн вписан звуками. СКАЧАТЬ

<p>253</p>

Белый А. Символизм: Кн. ст. С. 494–495.

<p>254</p>

См.: Blavatsky H. P. Isis Unveiled: A Master Key to The Mysteries of Ancient and Modern Science and Theology. Vol. 2: Theology. New York; London: J. W. Bouton; B. Quaritch, 1877. P. 269.

<p>255</p>

Белый А. Символизм: Кн. ст. С. 623.

<p>256</p>

Белый А. Между двух революций. М.: Художественная литература, 1990. С. 414. Ср. в Берлинской редакции: «…Николай Александрович относительно очень легко переваривает старый мир в себе, разбухая: приобретает печать Чела Века, Адама Кадмона, напоминающего – Николая же Александровича, шествующего по Арбату в своем светло-сером пальто, в мягкой шляпе кофейного цвета, в серых перчатках» (Белый А. Начало века: Берлин. ред. (1923). С. 486).

<p>257</p>

Сразу же отметим, что в 1‐м издании книги ее название – на обложке, корешке, титульном листе и в самой книге – было иным: она называлась «Глоссалолия»; впоследствии название было исправлено на «Глоссолалия». Первое издание вообще содержит многочисленные опечатки, подробное обсуждение которых см. в: Торшилов Д. О. Текстология берлинской «Глоссолалии» // Миры Андрея Белого. Белград: Изд-во филолог. ф-та в Белграде, 2011. С. 485–500.