Дмитрий, конечно, видел, и много раз, но сейчас он просматривал документы по делу из школы, вдруг что-то важное пропустили? Его наблюдательность помогала ему не раз и до этого.
– Мы просто вне контекста, – миролюбиво заметил он, не отрываясь от своего наладонника. – Возможно, тогда это было смешно. Ну про Марс. Яблони. Баобаб.
– Смешно? – Арсению только и нужен был крючок, чтобы его негодование вырвалось наружу. – Что смешного в том, что профессор нашего НИИ несколько часов распинался про цепочки РНК и ДНК, о том, что ДНК растений и раньше сохранялось в человеческом организме без вреда для последнего, и именно это привело к абсолютно новаторской для тех лет мысли о возможности склеить некоторые отрезки ДНК, чтобы заменить растительным ДНК поврежденные мутацией и в то же самое время усовершенствовать и дополнить геном человека? А журналист написал «скрестить человека с дубом»!
– Там не совсем так было написано, – вынужден был заметить Дмитрий. Сам он биологом не был, он работал с программным кодом. Поэтому для него все эти эксперименты и получившиеся в результате их проведения индивидуумы были лишь бесконечной вереницей цепочек белков. Просто буквы и цифры на экране.
– Да какая разница, – буркнул Арсений, который остывал также быстро, как взрывался. – А потом начинается, когда ты прорастешь, когда позеленеешь и какой ты человек, если у тебя не сорок шесть хромосом. Хромосомы никто не трогает!
– Арс, ты идешь в школу или будешь сегодня бастовать? – Дмитрий с сожалением отключил наладонник. Ничего. Точнее… настолько грязно, что убить мог кто угодно. И мотив. Какой мог быть мотив? Парень был совершенно обычный. Одиннадцатый Б. Выглядел в среднем как все, учился тоже средне. Вроде встречался с девушкой, но тоже тихой, не королева красоты, чтобы из-за нее убивать. Ни с кем не ссорился. По крайней мере, таких данных никто не выдавал.
Школа вообще была очень закрытой. Экспериментальной, мать ее. И даже Арсения туда удалось пропихнуть с большим трудом. Только благодаря тому, что именно их НИИ и создавало заместительные отрезки ДНК. В дальнейшем предполагалось, что работать будут и с половыми клетками, но пока каждого адаптивного ребенка создавали «под ключ», как шутили циничные ученые. Заменяли мутационные элементы ДНК у тех, кто был неизлечимо болен и отказников. Остальным по старинке мутации заменяли собственными здоровыми цепочками, но это не останавливало от появления новых опасных мутаций. Вставки растительной ДНК в человеческом организме делали результат стабильнее. Родители первых подписывали согласие. Юристы работали на износ, создавая прецеденты, по которым в неизлечимые болезни попадали СКАЧАТЬ