Музей развитОго социализма. Амаяк Павлович Тер-Абрамянц-Корниенко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ от внешнего мира хлипкой задвижкой на несколько минут, – в те недолгие минуты лицо его приобретало мрачное каменное выражение.

      Они ехали навестить на майские праздники его родителей. За окном электрички бежали неинтересные поля и перелески, и голова ее лежала у него на плече – Ирина спала, а он смотрел в окно, но ничего не видел, а снова задумывался над иронией судьбы.

      А если бы он не завоевал Ирину? – Каким несчастным он бы себя чувствовал всю оставшуюся жизнь! Жил бы с иллюзией, что упустил единственную возможность счастья! А сколько он бился, колотился – целых полтора года, сколько цветов передарил, скольких ухажеров отбил, но когда достиг желанного, любовь взяла и ушла, как вешняя вода, оставив покрытый бытовым мусором берег. А теперь будто кто-то свыше сыграл с ним злую шутку и втихомолку потешался над его метаниями. Иногда ему казалось, что он слышит ледяной смех в опустевшей душе, и тогда озноб ужаса продирал от шеи до пяток. Боже мой, насколько лжива тема «несчастной» любви, которую то и дело подсовывают романы, романсы и эстрадные песенки… Напрасно Вертер застрелился – кто знает, в какую пошлость превратилась бы его жизнь, соединись он с любимой.

      Ирина тихо и сладко посапывала.

      Неужели им управляет не собственная воля, в которую он так верил, а нечто иное, от него не зависящее? – Увы, две недели интенсивного физического общения в постели не оставили и следа от той всепоглощающей, до бреда, казалось, неисчерпаемой страсти, которая, он был уверен, будет пылать всегда! И, однажды его охватила паника, которая страшнее смерти. И наваливалось жуткое чувство вины, что он испортил жизнь этой девушке. Он ненавидел это чувство, ощетинивался, гнал его, злоба перехватывала горло, и за то, что это чувство грызет, начинал ненавидеть эту девушку, но это лишь усиливало к ней жалость, и этот процесс раскручивался, как колесо, увеличивая центробежную силу, все ускоряясь – (чем сильнее жалость – тем сильнее ненависть и наоборот) и в какой-то момент казалось, его вот-вот разорвет на мелкие кусочки. Надо кончать со всем этим, сказать все ей прямо – вот проснется пусть, все сказать… Вот сейчас!

      – Остановка Рабочая платформа – следующая станция «Юдино»… – возвестил равнодушный голос.

      Она открыла безмятежные еще сонные глаза.

      – Долго еще?

      – Уже совсем близко, – ответил он, и она снова ткнулась ему в плечо, закрыв глаза.

      Иногда ему казалось, что они с Ириной стали чем-то вроде сиамских близнецов – зачем-то сшитые друг с другом, совершенно по-разному мыслящими, говорящими, но вынужденно таскающими на себе один другого, мешающими и во сне. Даже когда ее не было рядом, казалось, что Ира висит на нем невидимым для посторонних, бдящим каждое его мгновение фантомом.

      Из-за демонстрации автобусы не ходили, и им пришлось пройти весь город, который после московских масштабов СКАЧАТЬ