Иногда я писал стихи, то, что я сам называл стихами. Когда приходило вдохновение, весь мир вокруг словно исчезал. Я начинал ходить по комнате, ходить по дивану, ходить быстрым шагом, стоять по несколько минут в одной позе, сидеть, лежать, вновь резко вскакивать и искать себе новое место, позволяя всем мыслям и словам проноситься у меня в голове, добавляя по строчке в свое стихотворение или прозаический текст.
Я сам ни о чем не думал, мышление становилось самостоятельным и чувство контроля над ним исчезало, потом, закончив писать, я ощущал усталость и удовлетворенность, смешанную с туманом в голове, и отправлял продукт моих творческих безумств Е., сопровождая все это фразой: "Внимание! Сих!".
"Тебе никогда не придется углубляться в здравомыслие, если, заметив угодное действие всему вышеперечисленному и даже не включенному в таблицы перечисления нужных глав заимствований, принадлежащих незванноназванному супружеству модуляций источников всего переходящего по надсознательным процессам усугубления критериев паразитирования на геральдике извергнутых, предельно амбициозно загнанных, за стены вашего покрова, и скажут они тебе, они скажут, да, тебе обязательно будет произнесено только лишь одной их слово, слышать не хочется его, не надо слышать, а ты не можешь, уже пора, и скажут"
Иди.
– Что из этого стих?
– Я же специально указал кавычки. Сам стих – это "Иди", а все остальное – название стихотворения.
– Величественно.
– Скоро будет сборник стихов,– говорил я.
– Было бы здорово что-то выпустить, альбом там или сборник стихов, но ничего мы не будем делать.
– Может, когда-нибудь. Еще можно короткометражный фильм снять в стиле «Кафе Донсплам».
– Планы амбициозные.
– Да у меня помутнение рассудка, ощущение, что все могу, и все получится, только вот я знаю, что это не так.
Я познакомил Е. с М. на одном из перекуров, когда мы случайно встретились на крыльце, и предложил потратить вечер на пьянку. Наш бюджет не позволял пойти в бар, но закупиться в магазине и зарыться вглубь дворов можно.
Набрав небольшой запас, мы вышли к сомнительным домам, каким-то общагам, где редко ходят люди, а если ходят, то не останавливаются, чтобы сделать замечание и потревожить тебя.
Нашим местом для отдыха стали уютные ступеньки, ведущие в заколоченную дверь. Я никогда не понимал, что должно находиться за этими дверьми, они всегда закрыты, к ним никто не подходит, и по моим расчетам они должны открываться либо в чью-то квартиру, либо в стену подъезда.
– Тебе не кажется, что запах сигарет, когда ты пьяный, как-то даже приятен? – спросил я, закурив.
– Ты о чем?
– Я имею в виду, когда ты пьян и куришь, как СКАЧАТЬ