Пролегомены к изучению философии Гегеля. Книга первая. Уильям Уоллес

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ для воплощения своей новой доктрины: и иногда результат похож на тот, которого нас учили ожидать от переливания молодого вина в старые мехи. Он рисует жесткие и быстрые линии, а затем ему приходится создавать, как кажется, дополнительные связующие звенья, которые, если и работают, то только потому, что они и есть то самое единство, которое он начал игнорировать. Совершенно теряешься во множестве синтезов, в лабиринте категорий, схем и принципов, паралогизмов, антиномий и идеалов чистого разума. Частично этот формализм может быть приписан педантичности и трубочной глине эпохи Великого Фридриха – педантичности, от которой, когда мы утешаем себя, освобождаются наши современные души. Но оно скорее возникает из-за необходимости вести борьбу между истиной и заблуждением через каждый сложный проход в той великой крепости, которую века схоластики постепенно возводили – по различным планам. Кант всегда немного от солдафона и школьного учителя; но это потому, что он знает, что истинная свобода не может быть обеспечена без форм и должна захватить старое, прежде чем оно сможет посеять новое. Формы, входящие в его группу, часто могут показаться жесткими и безжизненными, но более тщательное исследование и более внимательное изучение обнаружат, что в этих терминах есть скрытая жизнь и невыраженная связь. К сожалению, засекреченные шаблонные образцы приветствуются больше сборщиками, и их будет легче предъявить в качестве доказательства в смотровой комнате.

      Отсюда исходный вопрос: возможны ли синтетические суждения априори? дается ответ – несколько фрагментарный – таким образом, что заставляет читателя предположить, что это вопрос психологии. В дискуссии он слышит так много о чувстве, воображении, интеллекте, что воображает, что это описание процесса, осуществляемого способностями индивидуального разума. И, конечно, никто не должен предполагать, что эти процессы когда-либо совершались иначе, как отдельными мыслителями, людьми с именами собственными. Но научное исследование занимается только существенным и универсальным. Для этого действительно нужны смысл, воображение и т. д. У мыслящего агента не так уж много способностей: это степени и аспекты сознания, «силы» в процессе постепенного умственного усложнения (инволюции). На самом деле Кант имеет дело с «нормальной» мыслью с ее различимыми составляющими аспектами. Только… ему не удается «сформулировать это ясно и ясно». Индивидуализм – неисторическое предубеждение – его эпохи лежит в его фразеологии, если не в его мышлении: и едва ли можно осознать, что он действительно занимается человеческим мышлением и знанием как субстанциальным субъектом самого себя, отдельно от его индивидуальных проводников, – на той мысли, которая живет и растет в социальных институтах и продуктах – в языке, науке, литературе и моральных обычаях – в общем запасе, который одна эпоха завещает следующему, но который пришедший позже может СКАЧАТЬ