Путь философа. Александр Воин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в ней, в философии, как он сказал, вся соль. Как видим, не только у меня путь к философии пролег через деятельность в клубе. Правда, для членов «Библиотеки» философия свелась к углубленному изучению марксизма, и ни один из них по-настоящему философом не стал, и довольно скоро они бросили это занятие.

      Я в «Библиотеку» не пошел, так как философия как дисциплина меня еще не привлекала, и я был еще в упоении деятельностью. Подавляющее большинство клубников тоже не пошло в библиотеку, да Смирный туда всех и не звал. Оставшиеся решили продолжить клуб, но им, как поет Высоцкий, «вождя недоставало».

      Предложили эту роль мне, но я отказался. Я к тому времени переориентировался на новую идею, национальную, идею возрождения культуры и самосознания своего, т.е. еврейского народа. К Израилю это планируемое возрождение на том этапе не имело никакого отношения, планировалось возрождение в рамках советского общества.

      Поворотным пунктом для меня в этом отношении стал момент, когда Смирный организовал в родном клубе «кружок шанувальныкив риднои мовы». Кстати, клуб наш, ставя своей главной целью демократизацию общества, имел и вторую: возрождение украинского национального самосознания и культуры. Мы были связаны с такими видными деятелями украинского национального движения того времени, как Драч, Дзюба, упомянутый Брайчевский и другие, поддерживали весьма популярный в то время в народе, но не признаваемый властями фольклорный украинский ансамбль (забыл название), который пел песни и водил хороводы в национальных костюмах на склонах Днепра, и т. д. Больше половины членов клуба были украинцы, но и евреев было чуть не половина, а в совете клуба даже больше. Можно сказать: и какое же общественное явление в мире обходится без евреев. Везде наш брат поспеет, независимо от того, сулит ли ему это дивиденды или грозит «секим башка». Украинцы в большинстве говорили по-русски. Вот Смирный и решил исправить это. И, как и следует ожидать, первыми в этот кружок побежали мои соплеменники. Я почувствовал, что это меня задело. Для украинцев это был их родной язык. Мы же – евреи по национальности и, в силу обстоятельств, – русские по культуре, сегодня жили на Украине. Но в рамках многонационального Союза могли оказаться завтра в Узбекистане, а послезавтра в Молдавии. И тогда что, переходить на узбекский, а потом на молдавский? Но где же уважение к себе? Своего языка мы не знали. Чувствовалась в этом какая-то ущербность.

      До этого момента мое отношение к моему еврейству было довольно индифферентным и ограничивалось реакцией на антисемитизм. Мой первый язык был украинский, поскольку отца не было, мать была все время занята и со мной возилась только Мотя, которая всю жизнь говорила только по-украински. Потом я понемногу выучил русский и перешел на него. Идиша я не знал, а про иврит даже не слышал. Дома у нас изредка перебрасывались парой фраз на идише мать с бабкой, но это был идиш в стиле СКАЧАТЬ