Короче, выбор был сделан и я шагнул в неизвестность, приподняв воротник видавшей виды куртки. Таксистов у вокзала, как назло, у вокзала не было. Их видно забрали те пассажиры, которые оказались проворней меня.
Сразу за вокзалом начиналась дорога, отмеченная кратерами выбоин и ухабов, которые зияли до самого горизонта в предутреннем свете. «Приезжайте к нам в Торжок и вы увидите закат без Европы», вспомнил я слова Цили. Что –ж, посмотрим. Но вначале мне следовало купить два билета для меня и Цили в обратную сторону. На всякий случай. Правда касса почему –то оказалось закрытой.
Я посмотрел на часы. Они показывали без двух минут четыре утра. Я присел на скамейку, размышляя, что делать. От усталости и напряжения глаза мои начали слипаться. Незаметно я уснул. Мне приснился воздушный шар, сделанный в форме чеховского станционного смотрителя, в фуражке и с развевающимся шарфом, который заполнял собой весь вагон и без конца крутился, подгоняемый ветром из оконной форточки. Проснулся я от свистка локомотива. Большая стрелка показывала без двух минут шесть утра. Касса по –прежнему была закрыта. И вдруг внутренний голос объявил мне: «пора, чёрт с ними с билетами!». Я встал и не торопясь вышел из здания вокзала. Город встретил меня холодной изморосью и сонными фонарями, тускло глядящими из предрассветной мглы.
«Дом у реки», вспомнил я. У кого тут спросить? Прохожих не было. Мимо проезжали редкие машины, которые не реагировали на мою поднятую руку. Из подъезда одного из домов выбежал человек и, пройдя немного по тротуару, свернул в арку. Прибавив шагу, я окликнул его:
– Извините, можно спросить!
Старик в белом тулупе застыл, полуобернувшись, будто размышляя, говорить с незнакомцем или задать дёру.
– Извините, я не местный…-проговорил я, но с затуханием, будто отыграв демидуэндо.
– Чего тебе? – Скороговоркой проговорил старик, подавшись на меня. Тон у него был резкий и слова он не произносил, а выкрикивал, будто подстёгивая лошадь.
– Не подскажете, где живёт Каретов?
Спросив, я глянул по сторонам, сразу будто набрав в себя щемящей, неприютной тоски, от которой в сердце будто сдохла муха.
– Это который? Сашка что -ли? Тот, что с баранами? Или другой, баламут? – Поинтересовался старик.
– А, вы не знаете, наверно…– разочарованно протянул я, опять глядя по сторонам.
– Кого? Так это на Ивановской или на Воскресенской, который из их?…
Старичок почесал в затылке.
– А если прямо идти, то я куда выйду? –Спросил я, не слушая его.
– Это к Терце, – думая СКАЧАТЬ