Диалоги с собой. Ирина Лещенко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ но с большим внутренним напряжением. Отсюда и такая обособленность нас и изоляция. Мы, дети, этого тогда не понимали и не чувствовали.

      Дома же, в квартире, в темноте коридора висело большое зеркало, и мне втихаря, когда никто не видел, нравилось в него корчить рожи и ещё сворачивать язык в трубочку, как научил папа. Каждый раз, когда я проходила мимо, надо было в нём обозначиться очередным кривляньем. Спокойное выражение лица не запомнилось, типа любования собой, нет, это была череда гримас и морщинистых рож, которые до неузнаваемости искажали моё лицо.

      Ещё из воспоминаний о важных, кроме зеркала, домашних предметах: была у нас в квартире огромная и блестящая кайзеровская шашка-клинок. Когда родителей рядом не было, меня ею пугал старший брат. Он доставал её из ножен и начинал махать перед моим носом. Вот это был ужас-ужас, животный страх.

      Ещё что вспомнить? Ах вот, этаж у нас был невысокий, второй или третий, моя коляска для маминых пеших прогулок стояла в тамбуре внизу. Всё-таки была я ещё мала и чаще меня возили. Точно помню, что мне это нравилось. Это было моё первое сидячее транспортное средство. Четыре колеса, плетённые соломкой светлые борта по той моде, и меня сначала ведут, а потом уже везут, а я – беспечный ездок. Позже мои отношения с транспортными средствами ужесточились. Был трёхколёсный велосипед, а позже (как вообще такое могло быть? А где же транспорт, машины? Что, их совсем не было? Не помню!) мой первый и любимый самокат. Держишься за руль, встаёшь одной ногой на низкую, почти у земли, планку и отчаянно машешь правой ногой и толкаешься, едешь и едешь. Радостно.

      Первый двор

      Помню, что почему-то тогда было совсем мало людей рядом – детей, даже и взрослых. Был большой дом, квадрат или прямоугольник с вынутым внутри двором, играть там не хотелось. Помню сырость и камень внутреннего двора, да и мало солнца, хотелось вовне. По периметру нашего дома росла низкая стриженая изгородь из кустарника, это было с нашей стороны точно, помню только нашу сторону.

      Моим любимым занятием было выйти из парадного и с маху (опять же когда никого нет рядом, а людей рядом вообще никогда не было) сесть на мгновение в эту мягкую густую толщу куста и отпружинить на тротуар. И так по несколько раз. Бедные кусты!

      В руках я носила заветный мешочек, затягивающийся на завязку: две тесёмочки, протянутые в кулиску, тянулись в противоположные стороны. Внутри него лежала моя коллекция стеклянных шариков. Их можно было разглядывать, касаться руками, встряхивать в мешочке и ощущать их тупой звук постукивания друг о друга и приятную, такую ценную для меня тяжесть. Нужны они были для какой-то игры, не припомню, что такое с ними делали – то ли катали, то ли просто менялись ими. Небольшой в диаметре, сантиметра полтора-два, шарик, и в прозрачной его глубине причудливо впаян цветной сгусток другого цвета. Для меня это было средство коммуникации. Мальчишки постарше – среди них мой брат, уже школьник начальных классов, – собирались в стайки по своим мальчишеским делам, а меня не брали, СКАЧАТЬ