Пути-дороги. Сергей Калабухин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ я не болею за отечество? Болею. Да ведь когда Время вынесет свой приговор, обжаловать его на референдумах бесполезно. Если бы за сохранение империй Александра Македонского, Чингис Хана, Тимура Тамерлана, британской, Римской и всех прочих проголосовали на референдуме, думаешь, они бы не распались?

      – На те империи мне наплевать, я не в них живу, – возразил Татищев.

      За день до референдума Глеб Иванович накупил в киоске кипу газет и принялся их читать.

      – Безмозглые! – ругался он в процессе чтения не столько по адресу одобряющих развал Союза, сколько на тех, кто агитировал за сохранение СССР так в лоб, так примитивно, такими осточертевшими лозунговыми штампами, что невольно возникало желание поступить наоборот. – Ничему их, безмозглых, жизнь не научила!

      В первом часу ночи, вконец расстроенный, он взялся было за «Аргументы и факты», но читать уже не смог, глаза резало от усталости. Он решил проглядеть лишь заголовки. Его внимание привлекла фотография, взятая «Аргументами и фактами» из американского журнала «Лайф». На переднем плане фотографии рука полицейского сковывала наручниками вывернутые за спину руки у мужчины, уличённого, как поясняла короткая приписка, в потреблении и торговле наркотиками. С дальнего плана фотографии смотрела, горестно прижав к губам кулачок, пятилетняя дочь этого мужчины. Невинная детская любовь к отцу в её глазах, была так кричаще перемешана со стыдом и ужасом, таким взрослым было страдание, застывшее в лице и во всей её не по-детски сжавшейся фигурке, что бывший офицер Советской армии Глеб Иванович Татищев, внезапно, как ребёнок, всхлипнул.

      – За что же дети-то страдают? – сказал он. – За что страдает эта бедная девочка в Соединённых Штатах? Что же за жизнь-то такая пошла? Почему? И разве что-нибудь изменится, если я за СССР проголосую?

      Через день, в воскресенье 17 марта в десятом часу утра Левенцов постучал к Татищеву, тот лежал ещё в постели.

      – Я передумал закрывать сегодня лыжный сезон, – жизнерадостно объявил от порога Левенцов. – Ты прав, Глеб, гражданский долг надобно исполнить. Вставай, пойдём голосовать, погода чудная.

      – Знаешь, я тоже передумал, – смущённо пробурчал в ответ Татищев. – Ты прав, ничего мы своими голосами не изменим.

      – Ну раз и ты так теперь считаешь, я тоже, пожалуй, не пойду. В конце концов такие вещи профессиональные политики решать должны, а не народ, у народа своих забот хватает. Винные талоны у тебя ещё остались?

      – Нет, один сырный остался.

      – Ладно, пойду тогда свои попробую отоварить. Давай сюда сырный, закуска тоже не помешает. Жди, я быстро.

      Через час Левенцов вернулся веселее прежнего.

      – Смотри, – сказал он, выставив на стол четыре бутылки дешёвого портвейна и стограммовый кусок сыра.

      – Раньше ты и марочному так не радовался, – съехидничал Татищев.

СКАЧАТЬ