Золотое пепелище. Валерий Шарапов

Чтение книги онлайн.

      Хорошо, еще до зимы далеко, есть шанс, что до того времени он освоит эту вот печь, вмурованную в стену. Первая попытка ее растопить привела к тому, что народ набежал с баграми, решив, что пожар. Из-за нечищеного дымохода дым валил столбом.

      Человек не блоха, ко всему привыкает. Вот и Чередников на второй день уже вроде бы смирился.

      Только просыпаться под вопли чокнутых пернатых, а потом и завывания молочницы – поистине тяжкое испытание.

      Теперь и сугубо городские вопли о «тряпье-берем» и «точить ножи-ножницы» вспоминались с ностальгией. Оказывается, у всех эти татар-тряпичников-точильщиков, у цыган, оравших под окнами: «Хозяй, старье кидай!», были такие сказочные, богатые голоса, ну хоть сейчас в Большой театр. А тут…

      – Молок-а-а-а-у, кому молока-а-а-у!

      Чередников, застонав, рухнул обратно на кровать, прикрылся подушкой и притаился. Все-таки суббота, не умирает крохотная надежда на то, что хотя бы сегодня эту Анну Степановну пронесет мимо. Чем черт не шутит: подумает, что к маме уехал еще в пятницу или удалился на секретное специальное задание?

      Ко всем бедам поселковая молочница Нюрка-с-трудоднями оказалась не просто шумная, но бдительная и заботливая. По каким-то причинам прониклась она к новому «начальству» материнской нежностью, посему повадилась ежедневно являться на доклад о происшедшем за сутки, заодно отпаивать и «худо́бу»-участкового парным молоком от своей буренки. Она считала, что сперва надо откормить, потом спрашивать за работу, а вот Саше и его городскому желудку от молока приходилось несладко.

      Выяснялось, что надеялся на лучшее он зря. Скрип колес тележки все приближался, хлопнула хронически не закрывающаяся калитка, прошуршал гравий, застонали под тяжелыми опорками рассохшиеся доски крыльца. И неумолимо, как судьба, молочница нанесла несколько стуков в дверь.

      Чередников со спокойствием отчаяния подумал: «Придется открыть, иначе с петель снесет», качнулся еще пару раз на кровати, встал, поддернул пижамные штаны, пошел было открывать, но опомнился и застеснялся.

      Просипев:

      – Сейчас я, – принялся приводить себя в одетое состояние, достойное представителя власти. А именно: натянул галифе, рубашку на синюю майку и, вздохнув, растворил дверь.

      Анна Степановна, не тратя время на приветствия, с раскачкой, как осанистый баркас, особым широким движением выставила свой бидон, шикарно взмахнула белоснежным полотенцем.

      – Умойся покамест.

      Участковый безропотно подчинился. С такими, как тетя Нюра, не спорят. Не для того у них такие бетонные плечи и могучие руки.

      – Пастух, мать его ити, – прогудела она и выругалась матерно, – не уследил. Скотина забрела в осоку, у всех порезались, только моя умница сообразила, не пошла. Так что не будет другого молока, только у меня, с неделю, а то и больше.

      – Угу.

СКАЧАТЬ