Любовь на службе царской. От Суворова до Колчака. О. С. Смыслов

Чтение книги онлайн.

      Объяснение этим выходкам дает в своей книге о полководце Олег Михайлов:

      «Жизнерадостный, простецкий и по-мальчишески озорной, он был на редкость цельной натурой. Все резкие выходки, проявления неудовольствия, зависти, неприязни были лишь узорами на поверхности его доброго и отзывчивого характера».

      Истинные привычки Суворова были в другом:

      «Вставал Суворов, как всегда, очень рано. Камердинеру Прохору приказано было тащить генерала за ногу, коли тот поленится. После этого бегал он по комнатам или по саду неодетый, заучивая по тетрадке финские, турецкие и татарские слова и фразы. Затем умывался, обливался водой, пил чай, после которого следовало пение духовных кантов по нотам. Воротившись с развода, он принимался за дела и чтение газет. Перед обедом непременно выпивал рюмку тминной водки и закусывал редькой. Не любил есть один. Фрукты и лакомства не уважал, вина пил немного, в торжественные дни угощал шампанским. В великий пост в его комнате почти ежедневно отправлялась церковная служба, причем генерал-аншеф исполнял обязанности дьячка. Спал на сене, с двумя пуховыми подушками под головой, укрывался простыней, а когда холодно – синим форменным плащом. Не носил ни фуфаек, ни перчаток; в комнатах своих обожал почти банную теплынь; парился в страшном жару и окачивался ледяной водой. Любил животных, хотя дома их не держал. Иногда при встрече с собакой лаял, а с кошкой – мяукал.

      Он питал пристрастие к стародавним обычаям.

      На праздники велел он ставить близ своего дома разного рода качели, целовался со всеми в церкви, после чего офицеры и чиновники приглашались к нему разговеться. Вскоре гости разъезжались, а генерал-аншеф ложился соснуть. В десять утра в полном мундире являлся он под качели, где уже толпился народ. Тут были полковые музыканты и песенники. Суворов обходил качели и, покачавшись с чиновниками и купчихами, звал их с мужьями на чай к вечеру».

      Несчастливый в семейной жизни Александр Васильевич всю свою привязанность, всю свою душевную любовь обратил на дочь, которую ласково называл «Суворочкой». Еще после первой серьезной размолвки в семье ее определили в Смольный институт благородных девиц в Петербурге. До наших дней дошли письма, которые великий полководец писал своей дочери. Они не только назидательны, но прежде всего добры, трогательны, а самое главное, наполнены искренней любовью…