– А вы верите в судьбу? – кажется, в ход пошла двусмысленность.
Но я это уже проходила, поэтому с легкостью эквилибриста удержусь на канате профессионального тона.
– Я – не фаталист, но полагаю, мы знаем гораздо меньше, чем происходит на самом деле. Ограниченное органами восприятия, наше сознание просто не способно получать и обрабатывать миллиарды гигабайт информации. Как в двухмерном мире Флэтландии Эдвина Эббота: квадрат на листе бумаги может только догадываться о существовании объемной сферы.
Джей подается вперед на несколько сантиметров, что означает бессознательное выражение заинтересованности.
– Так и мы, даже если строим гипотезы, просто не можем осознать их в полной мере. Чтобы познать что – то вне привычного мира, нужно выйти за рамки координат и стать частью другой системы, – откланяюсь, делая вид, что устраиваюсь удобнее, это должно дать его бессознательному сигнал отступать.
– И как это сделать? – но сообщение не доходит до адресата.
Мужчина зеркально копирует мою позу, говоря на невербальном языке «я хочу тебе понравиться».
– Ни малейшего представления, мне бы с этими координатами разобраться, – тушу вежливую улыбку в стакане воды, разрывая наши взгляды.
Эта игра «нападай/защищайся» начинает утомлять.
ОН
В кабинете, как всегда, ничем не пахнет, вещи на тех же местах, словно, я только что вышел и снова зашел. Мужчина в твидовом костюме приветствует секундным взглядом, как будто хочет удостовериться, я ли это.
– Как прошел твой месяц? – произносит он отстраненно, не отрываясь от записей на планшете.
– Хорошо. То есть действительно хорошо, во всех смыслах. Появился интересный проект, несколько достойных сценариев и желание снова сниматься, – доктор, кажется, записывает не только то, что я сказал, потому что пауза затягивается.
– Прекрасно. Значит можем постепенно снижать дозу антидепрессантов, – тем же тоном чеканит он.
В голосе нет ни намека на радость или заинтересованность. Вспоминаю, почему пропустил последние четыре встречи.
– В этом нет необходимости, – мычу себе под нос, ковыряя ногтем пуговицу на рукаве.
– Раз тебе лучше, можно отменить транквилизаторы, если что вернем, – рука выписывает закорючки, – но я бы пока не спешил с этим.
Пожалуй, мне нужен был не доктор наук, для которого я – подопытный зайчик, а человек, который поймет. Или хотя бы сделает вид. Вокруг до приступа тошноты всегда только «у тебя контракты, ты не можешь всех подвести, представь сколько людей от тебя зависит».
– Я перестал пить таблетки, – лазер взгляда сжимает до размера запятой в заметках.
– Когда? – не отрывая изучающего взгляда, но сохраняя прежний стеклянный тон, спрашивает СКАЧАТЬ