А… может… Это ли ты к сыну моему приходил, Господи?..
Слово восьмое. День 7.
Утро
Господи! Господи! Господи! Ты ли это отозвался? Господи! Сегодня ночью… сегодня ночью… приснился мне… ну… достаточно странный сон. Но он такой! Удивительный! Я сижу на лавочке: кажись, все страхи испарились и жизнь не знает уныния. Совсем. Умиротворение. Полное. Но все-таки… все-таки, знаешь, что-то одолевало меня в тот момент. Непонятно. Вроде кругом солнце. Пекло. Пение соловья. Помню пение соловья. Может, синицы. Но пение помню. Может, сверчков. Вокруг пустота – только я. Ни души… Ни души. Сижу я, и все вокруг есть – вода, еда, солнце, дом позади меня. Но никого. Полный покой. Полное умиротворение. Но что-то одолевало меня. До сих пор не могу понять, что именно.
Сидела я так по итогу несколько минут, во сне так точно. Почему я помню минуты – потому что… потому что они казались… такими длинными… И… с каждой секундой мне становилось все… труднее, тяжелее, и мир вокруг меня начал враз мутнеть. И все… и все из-за этого… что ли… пустого чувства. Пустота? М-м… может, она. Не знаю. Я сидела и страдала. Солнце сменилось мраком, тучи давили на сознанье. Холодало.
И вот я сидела-сидела, и в итоге ко мне подошла женщина. В платке. С крестом в руках. Немаленьким, кстати. Помню… помню он был золотым, но тонким. В правой руке, вроде… или в левой. Села на лавочку. Рядом со мной, помню. И красивая такая, скромная, кроткая, одновременно с тем… мудрая, что ли. Ну, мне так показалось. Мне в последнее время много что кажется. Я так, кстати говоря, и не поняла, кто это.
Начался ливень – но она не промокла. Я же дрожала от холода тогда, помню. Вдруг она развернулась ко мне и прошептала: «Ты, Господи, упование мое!» – и дождь вмиг прекратился, и мрак… и мрак вновь сменился солнцем. Немного недоумевающая… я сидела с открытым ртом от какой-то… неожиданной смены погоды… да… да и природы в целом… духа… И это – от одной лишь фразы! Одной!
Она представилась. Ее звали София, как и меня. Иронично и символично, не так ли? Она спросила меня тогда… ох, точно не помню, но что-то насчет самой моей главной… мертвящей черты… Почему черты и мертвящей кого? Меня? Почему не главный из грехов, пороков? Она ведь с крестом… Ладно… Я рассказала ей вкратце о сыне. О Паше моем… родном. И… и самое главное, что она меня ни разу не остановила! Ни разу! Все выслушала. И сказала мне: «Не в этом твоя немощь». Я… я удивилась вначале, сказала, что, дескать, иного не знаю… не вижу, возможно… Признаюсь честно, я до конца не СКАЧАТЬ