Что тоже не соответствовало моим прежним представлениям. Для меня более ожидаемым был бы всё же чёрный цвет волос.
Соплеменники мои были коренастыми, с сильно развитой мускулатурой, короткой шеей и крупной головой.
Женщины были несколько тоньше в теле, чем мужчины. Но в целом – не особо отличались. Правда, волосяной покров у них был немного погуще, чем у мужчин. Обычно движения моих сородичей были спокойны и размеренны. Но в случае необходимости делались вдруг резкими, стремительными и очень мощными.
За время моей болезни мать не оставляла меня своим вниманием, то подкармливая какими-нибудь вкусностями, то принося свежую воду для питья. Она, кстати, лучше, чем кто бы то ни было, улавливала мои чувства и мысли. Порой, даже находясь в другом конце пещеры, а то и где-нибудь поблизости за её пределами, она безошибочно приходила ко мне именно в тот момент, когда нужна была больше всего. И всегда безошибочно приносила именно то, чего мне хотелось. И каждый раз я удивлялся её прозорливости…
Только много позже я понял, что подобное общение на уровне чувствования было вполне обычным явлением среди моих соплеменников.
Кто являлся моим отцом, я в эти дни так и не понял. И лишь много позже узнал, что он погиб пару лет назад. Достался в качестве добычи пещерному льву…
Теперь у моей матери был другой мужчина. Немного моложе её и живший в «вигваме». На ночь мать уходила к нему. А я, чтоб не стеснять их там, ночевал в пещере.
Женщин в племени было гораздо больше, чем мужчин. Даже не две к одному, а ещё больше. Происходило это, вероятно, вследствие того, что жизнь мужчин подвергалась гораздо большему риску и опасностям, чем жизнь женщин.
И гибель моего отца была тому наглядным примером.
Вот потому-то взаимоотношения между мужчинами и женщинами были гораздо более свободными, чем это принято в так называемом «цивилизованном обществе». И это при том, что каждый мужчина имел постоянную женщину. Однако данный факт вовсе не был препятствием к тому, чтобы мужчина вполне мог провести акт совокупления и с так называемой свободной женщиной. То есть с женщиной, у которой не было своего постоянного мужчины.
Цель при этом преследовалась одна: рождение потомства. Потому как чем больше народу в племени, тем оно сильнее и обладает большей способностью к выживанию.
В отличие от «цивилизованного общества», в котором мужчины и женщины ищут себе новых сексуальных партнёров лишь для получения чувственного удовольствия и оттягивая как можно дальше срок рождения ребёнка. А то и вовсе отказываясь рожать…
Вероятно, в этом дикарском обществе женщины не боялись заводить детей ещё и потому, что род принимал на себя заботу обо всех детях, вне зависимости от того, кто являлся их родителями. И каждая женщина была уверена, что род позаботится и о ней самой, и об её ребёнке – в меру своих возможностей.
Потому как, повторюсь, жизнь каждого члена рода была ценна для всего сообщества в целом.
За СКАЧАТЬ