– Значит вот как, тебе нравится Шукшин. А Есенин, тебе нравится Сергей Есенин? – Вера спросила его об этом таким тоном, что Фёдор понял, самой Вере Есенин нравится.
Но вот Фёдор Есенина не любил. И как быть, он не хотел прерывать только начавшиеся закладываться отношения. Но и обманывать Фёдор не хотел. Неправильно это. Будет как у всех. Вначале натянет на себя одеяло, – понравится, а потом придёт разочарование. Нет уж, пусть с самого начала будет как будет. И Фёдор вздохнул.
– Ну есть конечно стихотворения, что нравятся. Но в целом нет, не нравится. – Фёдор украдкой взглянул на Веру, как она восприняла такое признание.
– Но почему? У него есть просто прекрасные стихи. "Письмо матери", "Письмо к женщине", "Жизнь – обман с чарующей тоскою". Да у него много, очень много хороших стихотворений. Как можно их не любить, Феденька? – казалось Вера взволновалась, искренне не понимая.
– Мне кажется, Есенин очень себялюбив. Отсюда и восхваление кабацкого быта. Отсюда и тоска по потерянной любви к женщине. Исконно русские мотивы. Кто ещё тебя пожалеет, если не сам себя. Сначала напиться в хлам, подраться, побуянить, людям жизнь попортить, а потом жалеть самого себя. Жалеть себя, плакать над собой, тосковать. Особенно с похмелья, когда башка раскалывается от боли, когда рвет до желчи. Тогда ничего и не остается более, рассольчика выпил и жалей себя, да стихи кропай. А за всем этим унынием просто потеря Веры в Бога. Если Бога нет в душе, то вот такие стихи и пишутся. И водкой сверху заливаются.
– Ну как же,– не соглашалась Вера. – А любовь к Родине, к родной деревне, к маме, разве это не от Бога?
– От Бога конечно. Но вспомните, что мать пишет ему в ответном письме:
… Но ты детей
По свету растерял,
Свою жену
Легко отдал другому,
И без семьи, без дружбы,
Без причал
Ты с головой
Ушёл в кабацкий омут…
– Эх, да что там, пропил он все, и семью, и детей, и Родину, и мать с отцом. Всё пропил. – Фёдор категорично махнул рукой, и тут же расстроился.
Надо же, опять разболтался, таки навредил себе. Не хотел ведь начинать, и вот опять. Не удержался. Всё завалил. Фёдор обозлился сам на себя, на свою несдержанность. Мог бы и подыграть девчонке, нет, сунулся со своими видениями поэтической натуры.
Видать это отобразилось на его лице, потому как Верочка остановилась, и присев на корточки, взяла Фёдора за руку: – Не расстраивайся, не злись, всё будет хорошо, ну что же ты так близко к сердцу принимаешь. Есенин, он же поэт, а у них, у поэтов всё не как у людей. Не печалься. – Вера как могла старалась сгладить его же категоричное суждение.
А Фёдор смотрел в её чистые глаза, и ощущал, как в душу вливается безмятежное спокойствие, вытесняя только царившее здесь раздражение СКАЧАТЬ