– Снимаю Анхор. – Граф прижал уголёк кольца к нижней печати – серебряному восьмиугольнику, от которого тут же повалил густой чёрный дым с хлопьями сажи. Щелчок – и печать оказалась у него в руках – в позвоночнике экстры осталось только углубление, отделанное медицинской сталью. Граф быстро сунул амулет в карман и настороженно поднял глаза на Стигму.
– Всё нормально, – с трудом прохрипел он и махнул дрожащей рукой. – Продолжай… – его сотряс тяжёлый кашель. Вместе с влажной мокротой на землю посыпалась сверкающая аметистовая крошка.
– Амакор. – Граф посмотрел на Тобиаша, как будто ища одобрения. Священник пнул чемодан подальше и достал из рукава резной затертый розарий с тонким серебристым крестом. Затем кивнул.
Золотой Амакор с семью короткими лучами зашипел от соприкосновения с кольцом, металл пошел сверкающими пузырями. Вновь раздался еле слышный щелчок, тяжёлая звезда, лязгнув, упала на плитку. Граф подхватил ее и осмотрел. Стоило угольку оторваться от амулета, как рисунок на нем тут же восстановился, будто и не плавился секунду назад. Он отправил звезду в карман к Анхору и стянул со Стигмы ставшую ненужной маску.
– Ламашту! – требовательно позвал Граф. – Ай, ш-ш-ш… – Он помахал рукой с кольцом – раскалившийся уголек засиял ярко-алым.
По земле поползли клочья густого тумана. Граф брезгливо переступил с ноги на ногу, пытаясь стряхнуть его с начищенных туфель. Естественно, тщетно. Он вдохнул влажную мглу, отдающую дымом и молоком. Туман медленно заволок сквер, размыв очертания колокольни, деревьев, укрыв происходящее на ступенях костëла от чужих глаз.
Мгла пахла невообразимой древностью, молитвой на мёртвом языке, чадящими в лучах закатного солнца благовониями, кровью, стекающей по алтарю из пористого песчаника, солью и медью, дышала жаром пустыни – затягивающая, затягивающая, затягивающая мгла…
Тобиаш сжал розарий до побелевших костяшек, приблизился на пару шагов.
– Эй, Ключник!..
– Всё нормально. Я к её проделкам привычен, – Граф обошёл Стигму и заглянул ему в лицо. – СКАЧАТЬ