Гарики из Иерусалима. Книга странствий (сборник). Игорь Губерман

Чтение книги онлайн.

      Как, Боже, мы похожи на блядей

      желанием, вертясь то здесь, то там,

      погладить выдающихся людей

      по разным выдающимся местам.

      До славы и сопутствующих денег,

      по лестнице взбираясь, как медведь,

      художник только нескольких ступенек

      за жизнь не успевает одолеть.

      Искусство, отдаваясь на прочтение,

      распахнуто суждению превратному:

      питая к непонятному почтение,

      мы хамски снисходительны к понятному.

      Удавшиеся строчки

      летают, словно мухи,

      насиживая точки

      на разуме и духе.

      Есть люди – выдан им билет

      на творческое воплощение,

      их души явно теплят свет,

      но тускло это освещение.

      Ценю читательские чувства я,

      себя всего им подчиняю:

      где мысли собственные – грустные,

      там я чужие сочиняю.

      Во мне душа однажды дрогнет,

      ум затуманится слегка,

      и звук возвышенный исторгнет

      из лиры слабая рука.

      В этой жизни я сделал немного

      от беспечности и небрежения,

      мне была интересна дорога,

      а не узкий тупик достижения.

      Глубокие мы струны зря тревожим,

      темно устройство нашего нутра,

      и мы предугадать никак не можем,

      как может обернуться их игра.

      Иллюзий и галлюцинаций,

      туманных помыслов лихих —

      затем не следует бояться,

      что мы б не выжили без них.

      Слова про слитность душ – лишь удовольствие,

      пустая утешительная ложь;

      по хуже одиночества – спокойствие,

      с которым ты его осознаешь.

      Не в муках некой мысли неотложной

      он вял и еле двигает руками —

      скорее, в голове его несложной

      воюют тараканы с пауками.

      Вертясь в работной мясорубке,

      мужчины ей же и хранимы,

      поскольку мнительны и хрупки,

      пугливы, слабы и ранимы.

      А кто орлом себя считает,

      презревши мышью суету,

      он так заоблачно летает,

      что даже гадит на лету.

      Покров румян, манер и лаков

      теперь меня смущает реже,

      наш мир повсюду одинаков,

      а мы везде одни и те же.

      Быть незаметнее и тише —

      важнее прочего всего:

      чем человек крупней и выше,

      тем изощренней бес его.

      Глупое по сути это дело —

      двигаться, свою таская тень;

      даже у себя мне надоело

      быть на побегушках целый день.

      За то, что дарятся приятности

      то плотью нам, то духом тощим,

      содержим тело мы в опрятности,

      а душу музыкой полощем.

      Я не уверен в Божьем чуде

      и вижу внуков без прикрас,

      поскольку будущие люди

      произойдут, увы, от нас.

      С народной мудростью в ладу

      и мой уверен грустный разум,

      что СКАЧАТЬ