мчал по направлению к городу. Вдали уже виднелись огни, и малость взмыленные кони, обгоняя густеющую темень, резво били звонкий галоп по широкому, накатанному тракту, приближая уже всех изрядно уставших пассажиров к заветному дому, а кого и просто к дорожному ночлегу. Благодаря весёлому офицеру, тишина не была наполнена томящим предвкушением скорого прибытия, которое всегда, везде и всюду имеет особенность неистово тяжелеть в последние часы, минуты ожидания событий. Настроения это, конечно, никому не добавляло, зато лишний раз никому из салона не позволяло погружаться в размышления. Мысли то были у всех, но какова была их градация и глубина в каждой отдельно взятой голове – этого снаружи, увы, узреть никак невозможно. И если изначальная серьёзность Исаака Ньютона с виду всегда была явной и чрезмерно обозначенной, разумеется, давая всем окружающим понять, что человек этот глубок и мысли его сравни с томами Александрийской библиотеки, то вот с менее грузными людьми подобная ситуация может складываться несколько иначе. Штаб-с Сержант Кливз к вечеру снаружи был вроде, как и прежде весел и громок, но вот судя по его нарастающему вою где-то в глазах, что пытался он глушить алкоголем, становилось ясно, что там внутри него есть какая-то тайна, какая-то боль, что незримо сидит там каким-то червячком в поношенных галифе и поедает его изнутри. Кливз всё сидел и изрядно пьянел с каждым новым глотком, что-то его очень сильно тревожило и выкручивало наизнанку, иногда он отчего-то был готов даже выть, вероятно, по причине того, что ничего нельзя вернуть и уж тем более, исправить. А дело было так: история та, которую он давеча так горделиво рассказывал попутчикам, она действительно случилась на войне, но рассказывать её в оригинале, офицер никому и никогда не собирался. Та его боевая история иного изложения, конечно, имела некие достоверные факты, но основной сюжет того фольклора приходился как раз таки на тот корень истории, где Сержант Кливз – герой, где он весь такой благородный и настоящий, одним словом, идеальный мужчина для топки девичьих сердец. Собственно, и в этот раз всё должно было пойти по запланированному маршруту, но тем вечером Кливз встретил горящие восторженные глаза юного студента, он попросту наткнулся на них, рассказывая про все свои геройства. Тут-то и зашевелилось в груди, ожил тот его червячок и принялся скоблить душу. Глаза этого студентика были точь в точь, как и те глаза его товарища, что пристально смотрели на него, внезапно покидая жизнь. Тот солдат, что так внезапно и нелепо пал из-за какой-то глупости, к которой Кливз, на этот раз уж достоверно и по-настоящему был причастен. В кэбе он, то и дело, пытался уйти от взгляда студента, думал, показалось, но позже, когда история была уже в разгаре, там-то он вновь и встретил те знакомые, горящие глаза, что прожигали его уже насквозь. А шли они тогда действительно по лесной утренней тропе, и их группа в правду, также, как и в истории, находилась в дозоре,
СКАЧАТЬ
