Похождения бизнесвумен. Крутые восьмидесятые. Лихие девяностые. Коварный Миллениум. Марина Важова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ на дачу. Елфимова там, естественно, не было, одни женщины и водитель. Нас сдержанно приняли, но угостили, по окрестному лесу поводили. Пиво и строганину для Саши я прихватила.

      Когда вернулись, он был уже в порядке. Витя разговаривал с ним сквозь зубы, но Дольский, будто не замечая, сообщил, что сегодня же летит в Москву, у него там несколько концертов, и попросил захватить в Ленинград купленные им вещи. Витька аж пятнами покрылся, а Дольскому сказал:

      – Ну, ты даёшь, Саша…

      – Не везти же мне их в Москву, ты сам подумай. – Дольский невозмутимо прощается со всеми. Напоследок подходит ко мне и тихо, с улыбкой говорит: «В следующий раз – твоя очередь в баню идти, толку будет больше».

      С ПТИЧЬЕГО ПОЛЁТА

      В музее Ленина меня принимали в пионеры. Как сейчас помню две пары рук: одна повязывает галстук, другая прикалывает пионерский значок. Лиц не вижу, только руки, потому как от волнения не могу поднять глаз. Затем слова клятвы, которые мы хором повторяем: «Я, юный пионер Советского Союза, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю…». Помню броневик во дворе, автобус, на котором мы поехали к крейсеру «Аврора». Ещё помню, что из нашего класса только шестерых в пионеры принимали в музее Ленина, остальных – в школе. Мы были отличниками, ну, или почти.

      А вот красивой решётки сада, парадной лестницы, отделанной серым уральским мрамором, со ступеньками из тёмно-зелёного песчаника, я не запомнила. Зато теперь, поднимаясь по этим ступеням, попутно разглядываю плафон с библейским сюжетом и стены из разноцветного мрамора чуть ли не семи сортов. Это и есть Мраморный дворец, а про музей Ленина забудьте навсегда. Хотя…

      Я иду в издательство «Петрополь» с красным директором и большими перспективами. Витя спросил: «Маша, ты что-нибудь знаешь о золоте партии?» Конечно, слышала, только не знаю, где оно. Витя серьёзен: «Сейчас я тебе дам адрес, сходи без меня. Там что-то с голландцами назревает, а Юдин помешался на иностранцах, он хочет СП. В общем, займись, это по твоему профилю».

      Тобольск теперь желает делать инвестиции только с участием иностранных компаний. Будут иностранцы – будут деньги, а нет – извините, ребята, лимит доверия кончился. Нутром чую, хотят Тобольские бонзы деньги подальше за бугор спрятать, чтобы потом было куда приехать и на что жить. Поездили по Европе, поняли, что с деньгами там – просто райские кущи. А наше дело – представлять Тобольский химкомбинат на международной арене. В музее Ленина? Отлично, почему бы и нет. С бывшими партийными боссами? Так они все оттуда, другой номенклатуры в стране нет: либо партийные, либо комсомольцы.

      Поднимаюсь на второй этаж, несколько поворотов, анфилада дверей – и я в солидном кабинете с гнутой мебелью, зелёными штофными обоями, гравюрами под стеклом на стенах. Из соседней комнаты с листком в руках выскакивает высокий, среднего возраста мужчина. По всему видно – иностранец. Видимо, тот самый голландец: черты лица неправильные, сам худощавый, СКАЧАТЬ