Колумб Замоскворечья. Александр Островский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Устинья Наумовна. Что ты, здоров ли, яхонтовый?

      Подхалюзин. Вот вы увидите!

      Устинья Наумовна. До вечера не дожить; ты, алмазный, либо пьян, либо вовсе с ума свихнул.

      Подхалюзин. Уж об этом-то вы не извольте беспокоиться, вы об себе-то подумайте, а мы знаем, что знаем.

      Устинья Наумовна. Да что ты знаешь-то?

      Подхалюзин. Мало ли что знаем-с.

      Устинья Наумовна. А коли что знаешь, так и нам скажи; авось язык-то не отвалится.

      Подхалюзин. В том-то и сила, что сказать-то нельзя.

      Устинья Наумовна. Отчего ж нельзя, меня, что ль, совестишься, бралиянтовый, ничего, говори, нужды нет.

      Подхалюзин. Тут не об совести дело. А сам скажи, вы, пожалуй, и разболтаете.

      Устинья Наумовна. Анафема хочу быть, коли скажу – руку даю на отсечение.

      Подхалюзин. То-то же-с. Уговор лучше денег-с.

      Устинья Наумовна. Известное дело. Ну, что же ты знаешь-то?

      Подхалюзин. А вот что-с, Устинья Наумовна: нельзя ли как этому вашему жениху отказать-с!

      Устинья Наумовна. Да что ты, белены, что ль, объелся?

      Подхалюзин. Ничего не объелся-с! А если вам угодно говорить по душе, по совести-с, так это вот какого роду дело-с: у меня есть один знакомый купец из русских, и они оченно влюблены в Алимпияду Самсоновну-с. Что, говорит, ни дать, только бы жениться; ничего, говорит, не пожалею.

      Устинья Наумовна. Что ж ты мне прежде-то, алмазный, не сказал?

      Подхалюзин. Сказать-то было нечего, по тому самому, что я и сам-то недавно узнал-с.

      Устинья Наумовна. Уж теперь поздно, бралиянтовый!

      Подхалюзин. Уж какой жених-то, Устинья Наумовна! Да он вас с ног до головы золотом осыплет-с, из живых соболей шубу сошьет.

      Устинья Наумовна. Да, голубчик, нельзя! Рада бы я радостью, да уж я слово дала.

      Подхалюзин. Ну, как угодно-с! А за этого высватаете, так беды наживете, что после и не расхлебаете.

      Устинья Наумовна. Ну, ты сам рассуди, с каким я рылом покажусь к Самсону-то Силычу? Наговорила им с три короба, что и богат-то, и красавец-то, и влюблен-то так, что и жить не может, а теперь что скажу? Ведь ты сам знаешь, каково у вас чадочко Самсон-то Силыч, ведь он, неровён час, и чепчик помнет.

      Подхалюзин. Ничего не помнет-с.

      Устинья Наумовна. Да и девку-то раздразнила, на дню два раза присылает: что жених, да как жених?

      Подхалюзин. А вы, Устинья Наумовна, не бегайте от своего счастия-с. Хотите две тысячи рублей и шубу соболью, чтобы только свадьбу эту расстроить-с? А за сватовство у нас особый уговор будет-с. Я вам говорю-с, что жених такой, что вы сроду и не видывали, только вот одно-с: происхождения не благородного.

      Устинья Наумовна. А они-то разве благородные? То-то и беда, яхонтовый! Нынче заведение такое пошло, что всякая тебе лапотница в дворянство норовит. Вот хоть бы и Алимпияда-то Самсоновна, конечно, дай ей бог доброго здоровья, жалует по-княжески, а происхождения-то небось хуже нашего. Отец-то, Самсон Силыч, голицами торговал на Балчуге; добрые СКАЧАТЬ