Все последующее происходило для него, как в тумане: и поездка в отделение полиции и звонки Ольгиным друзьям и знакомым, обзвон больниц и моргов, посты в соцсетях и расклейка объявлений о пропаже человека, бессонные ночи и серые бесцветные дни, наполненные страхом, безнадежностью и отчаянием. Ирина Васильевна на третий день слегла в больницу с сердечным приступом. Сергей пытался навестить ее, но в реанимационное отделение посетителей не пускали. Полиция объявила в розыск водителя такси, которое приехало в тот вечер по Ольгиному вызову, но поиски пока никаких результатов не дали: он, как сквозь землю провалился.
Нечаев забросил работу, взвалив все на плечи Андрея, и постепенно скатывался в бездонную пропасть апатии, мир для него померк, жизнь потеряла всякий смысл, он чувствовал себя пойманным в липкую паутину чудовищного кошмара, неотступного и бесконечного.
И вот сейчас, в этот снежный январский день, спустя ровно неделю после тех роковых событий, он бесцельно брел по улице и с остервенением пытался понять, что же он упускает. Его навязчиво и неотступно вот уже несколько дней кряду тянуло вернуться в «тот самый бар». Он гнал эти мысли прочь, чувствуя где-то в самых потаенных уголках своего подсознания затаившийся первобытный страх перед этим местом. Бывали моменты, когда этот страх отступал, забывался, и тогда он готов был тут же запрыгнуть в машину и лететь, что есть сил, к тому злополучному месту, но стоило сесть за руль, как все возвращалось и он вновь и вновь откладывал эту поездку. И сейчас этот тихий ужас, затаившийся глубоко внутри его, выглядывал из темноты двумя немигающими красными точками, готовый в любое время ощерить свой звериный оскал.
– К черту все, – Нечаев резко остановился. – Хуже уже не будет. Он быстро развернулся и решительно зашагал обратно.
Машина за те несколько дней, что он не садился за руль, постепенно превратилась в сугроб. Ему пришлось изрядно повозиться, чтобы освободить ее из снежного плена. Он взмок от пота, но с удивлением ощутил, что физический труд и приятная усталость притупили то страшное чувство безвозвратной потери, которое зрело в нем все эти дни. Сев за руль, Нечаев вновь ощутил неприступный барьер страха, возникавший перед ним каждый раз, когда он хотел ехать в «тот самый бар». Он сделал глубокий вдох, повернул ключ в замке зажигания и решительным движением дернул рычаг переключения скоростей. Машина послушно тронулась с места и поехала со двора.
До бара он ехал окружными путями, как бы оттягивая роковой момент. Но вот наконец до боли знакомый переулок и странная вывеска над неприметной дверью. При свете дня все выглядело довольно прозаично и даже несколько ветхо и непривлекательно. Он посмотрел на название: «Пигмалион и Галатея». Причем, в первом слове отсутствовали буквы «ма», а последующие два СКАЧАТЬ