Мое сердце и другие черные дыры. Жасмин Варга

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ моего отца. Каждый раз убеждаю себя не смотреть, опустить голову, срезать угол. Но против воли обязательно поднимаю глаза и чувствую, как перехватывает дыхание. Огромная, сверкающая серебром доска в память о Тимоти Джексоне, чемпионе штата в беге на 400 метров, висит на стене прямо перед физкультурным залом и напоминает всем и каждому, что Тимоти Джексон мог бы стать первым олимпийцем из Лэнгстона, если бы трагически не погиб в возрасте восемнадцати лет.

      О том, что это мой отец разбил олимпийские мечты целого города, на доске нет ни слова – хотя они могли бы там быть. Каждый год в день рождения Тимоти новости пестрят специальными репортажами, чтобы никто, не дай бог, не забыл. Никто и не думал забывать, хотя со смерти Тимоти прошло три года. Особенно теперь, когда Брайан Джексон готовится выступить в забеге на 400 метров. Да-да, в том же виде спорта. Исполняет мечту старшего брата… Ну разве могут местные журналисты упустить такую историю? И школьным коридорам без нее, понятное дело, не обойтись…

      Я заставляю себя быстрее миновать сияющую доску и, прижав сжатые кулаки к бокам, вхожу в зал. Солнце отражается в полированном полу, а я раздумываю: что же мои одноклассники станут делать со своими ненавистью и страхом, когда меня здесь не будет? Не могу дождаться этого чудного мгновения.

      Среда, 13 марта

Осталось 25 дней

      Дома я застаю маму за кухонным столом. Кухня у нас крошечная и узкая – вытянув руки, можно упереться ладонями в стены цвета мяты.

      Мама сосредоточенно разбирает счета, но услышав, как хлопает дверь, поворачивается ко мне. Опять то же выражение лица, каким она приветствует меня последние три года: будто морщится и хмурится одновременно.

      Раньше я проводила всю неделю с отцом, а выходные с мамой. Но когда отца увезли в тюрьму, у мамы не осталось выбора, и я стала жить с нею и Стивом.

      До этого мать смотрела на меня со смесью любви и грусти – я была окном в ее прошлую жизнь, в ее сладкие с горчинкой воспоминания. Темные миндалевидные глаза туманились, голова клонилась вперед, темно-русые волосы падали на плечи, и она крепко стискивала мои руки, словно так я могла перенести ее во времени назад. Я была для нее словно зажившая рана: уже не болит – так, слегка саднит, напоминая о прежних днях. И мне втайне нравилось быть ее проводником в прошлое, ее связью с Турцией, с моим отцом, с молодостью.

      Все изменилось три года назад. Теперь я живу с нею, Стивом, Джорджией и Майком. В их счастливом доме я чувствую себя незваной гостьей, хотя знаю, что мама меня никогда не попрекнет. И я кажусь себе уже не малозаметным шрамом, а открытым гнойником. Не все меняется к лучшему.

      Наконец она произносит:

      – Ты сегодня рано…

      С каждым днем в ее речи все меньше и меньше турецкого и все больше южного. Нет, «южный» – не совсем правильное слово. В Кентукки говорят не с очаровательным акцентом «Унесенных ветром», а скорее в стиле блюграсс{ Разновидность музыки кантри.} или Полковника Сандерса{ Основатель сети закусочных KFC, изображенный на ее логотипе.}. Я всегда очень СКАЧАТЬ