Синдром неизвестности. Рассказы. Евгений Александрович Шкловский

Чтение книги онлайн.

      Надо признаться, столбняк столбняком, но мои глаза не ослепли, а взгляд непроизвольно притягивался к женским особям. Магнетизм их тел всегда не давал мне покоя, в нем крылась какая-то загадка. Казалось бы, ну что особенного? Разного рода округлости, где больше, где меньше, покатость плеч и бедер, выпуклость грудей и ягодиц, стройность ног, а главное, грациозность движений, чарующая пластичность. Ну и лица.

      Конечно, это касалось отнюдь не всех, и тем не менее. Чудилось: еще немного, еще чуть-чуть – и тайна приоткроется. Сколько раз мой пристальный до неприличия взор вызывал в объектах легкое замешательство: мол, чего тебе? А как проконтролировать себя, если уже произошло, если примагнитился так, что не оторваться, тем более вроде и разгадка совсем близка, вот-вот!..

      Потом все исчезало, и только легкая опустошенность, словно поманили и бросили, или, наоборот, наполненность, словно что-то от близкой тайны перелилось в тебя, вибрирует в душе, в теле и даже вроде какая-то сладостная надежда на что-то прекрасное и радостное.

      Здесь же тела женщин (вот одна поднялась с пляжной подстилки и неторопливо направилась к реке) были вызывающе открыты воздуху и солнцу, ну и… моему нескромному взгляду, который как бы и не моим был, а чем-то больше, такой же частью природы, как солнце и воздух. Но он был и моим, потому что я видел все или почти все, что можно и что нельзя (а почему, собственно?), – и это вызывало некоторое смятение.

      До Венеры Милосской шествующая особа явно недотягивала, к тому же не первой молодости. Но тем не менее это была женщина, в ее зрелых формах, в ее естественных, по-кошачьи тягучих и в то же время легких движениях, в ее походке была та же притягательность, что и в женщинах на картинах Ренуара и Дега. И еще в ней была какая-то печаль увядания, придававшая ее облику особую прелесть.

      Похоже, мой столбняк слишком затянулся, что становилось совсем уж неприлично. На меня в недоумении стали поглядывать, пора было менять дислокацию.