Политические клубы и Перестройка в России. Оппозиция без диссидентства. Кароль Сигман

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Гефтером, и тот становится его «учителем»121. После того как в 1969 году был распущен сектор методологии истории под руководством М. Гефтера, ему запретили публиковаться и фактически лишили возможности вести исследования. Тогда он постепенно отдаляется от Академии наук (уйдя на пенсию в 1976-м), выходит из партии в 1982-м и обращается к самиздатовским кругам. В 1977 году он участвует в создании диссидентского журнала «Поиски», редактором которого становится Павловский. Осознавая пользу промежуточности своей позиции между диссидентством и официальной сферой, Гефтер отказывается уходить в подполье. Когда его допрашивают в 1982 году в ходе следствия по делу «Поисков», он подчеркивает, что никогда не скрывал своего участия в этом журнале (хотя его имя и не фигурирует в списке членов редколлегии). Основатели «Поисков» стремились также внедрить новый тип журнала, который не был бы ни подпольным, в отличие от других самиздатовских изданий, ни официальным.

      Можно заметить, что некоторые диссиденты и научные работники, задействованные в этих кругах (наподобие «Молодых социалистов»), схожи в своем стремлении войти в контакт с властью и порвать с логикой правозащитников. Однако отличие между первыми и вторыми состоит в том, что научные работники стремятся к социально одобряемому статусу (они интегрируются в престижные исследовательские институты, хотя и не делают там карьеру классического типа), тогда как остальные целиком и полностью отдаются диссидентству, отбрасывая саму идею официального статуса.

      В начале 1980-х годов некоторые из этих неортодоксальных диссидентов, как В. Игрунов, открыто выражают идею о том, что власть и оппозиция должны вести переговоры, чтобы стабилизировать свои отношения и прийти к взаимовыгодным результатам. По мнению Игрунова, государству невозможно навязать процесс переговоров. Поскольку договаривающиеся стороны следуют несовместимым логикам, именно слабая сторона, то есть диссидентство, должна пойти на уступки и допустить, что диалог может происходить не в публичной форме, не в условиях «абсолютной прозрачности» и не в виде «максимально широкого обсуждения» (как любили требовать правозащитники). По мнению этих диссидентов, власть способна лишь к «неконтролируемому распространению информации, к нарушению этикета, исключающему диалог»122. Г. Павловский, как и «Молодые социалисты», надеется на возможность переопределения правил политической игры, то есть на раскол блока власти и сближение между реформистскими фракциями партии и оппозицией. Из периферийной эта конфигурация должна была отныне стать центральной в новом пространстве игры:

      Идея [в 1981 году] была в том, что система в силу принципиальной нереформируемости социума, в котором мы находились, Советского Союза… не давала никакой возможности… То есть возникла тупиковая ситуация как для власти, так и для любых оппозиционных сил – радикальных или нерадикальных, все равно, реформистских или нет, неважно. […] Реформа будет вынуждена в кратчайший срок СКАЧАТЬ