Слепая бабочка. Мария Герус

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сверху – короткие неровные пряди тёмных волос. Вели они себя своенравно: те, что покороче, свирепо топорщились в разные стороны, те, что подлиннее, спадали вниз мягкими волнами.

      – Это я, что ли? – неуверенно спросила Арлетта.

      – С утра была ты.

      Да уж. Арлетта осторожно протянула руку, потрогала любимое украшение – свисавшую слева тонкую косичку с туго вплетёнными красными бусинками. Память о маме Катерине. Канатная плясунья заплетала её, сколько себя помнила, и очень ею гордилась. Под пальцами скользили гладкие кругляшки со всеми знакомыми щербинками и царапинами.

      Отражение сделало то же. Протянуло очень худую, исцарапанную руку и коснулось косички. Бусинки… Истёртое серенькое дерево с жалкими следами краски.

      – Я… Они на самом деле такие… некрасивые?

      – Хм. Слегка поистёрлись.

      – А я? – как всегда, не подумав, выпалила Арлетта. – Я какая?

      – Ты разве не видишь?

      – Вообще-то нет. Руки твои хорошо вижу. Они такие потому, что ты музыкант, или потому, что вор? – съехидничала, чтоб немного себя подбодрить.

      – Потому что вор, – отрезал ночной брат. – Погоди. Сейчас.

      Длинные воровские пальцы медленно разомкнулись, скользнули по щекам, легли на плечи.

      – Мама!

      – Ну, чё такое?

      – Мама Катерина, – выдохнула Арлетта. Катерина смотрела на неё из зеркала, совсем такая, какой её помнила непутёвая дочка. «Чудо-юдо в решете, – говаривал Бенедикт, – волос чёрный, глаз голубой, погибелья моя смертная есть». – «Погибель, – смеялась Катерина, – горе моё. Ни одного языка не знаешь». – «Зато на всех говорю», – надув для солидности щёки, возражал Бенедикт. Тогда они часто смеялись вместе.

      Ресницы весёлыми чёрными стрелками, брови – соколиный разлёт. Мама Катерина. Вот только такой худой она не была. У кого-то, может, ямочки на щеках, а у этой, в зеркале, ямы вместо щёк. И нос какой-то кривой, остренький-курносенький. На носу целый букет царапин. Под левым глазом синячище чуть не во всю щёку. Наверное, это когда она прошлой ночью в дерево врезалась. Но глаза ясные, ни за что не скажешь, что слепые.

      – Ты меня вылечил? – спросила она, втайне надеясь, что это окажется правдой.

      – Нет. Лечить не умею. Смотри, пока можно.

      И Арлетта смотрела. Уже без испуга, задумчиво. У девицы в зеркале была… э… фигура. Ключицы, конечно, торчали, и шея тонкая, но под засаленной мешковатой кофтой определённо имелась пусть небольшая, но вовсе не детская грудь.

      – Это что же… выходит, я… Сколько мне лет?

      – Ну, – протянул ночной брат, – судя потому, что ты рассказываешь, четырнадцать-пятнадцать. По нашим законам замуж уже можно. А по фряжским – ещё нет.

      – Зачем?

      – Зачем замуж? Не знаю. Но все девки хотят.

      – Да нет. Зачем он мне врал?

      – Кто?

      – Никто, – оборвала себя Арлетта.

      Нет. Обсуждать Бенедикта она ни с кем не СКАЧАТЬ