Семь лет до декабря. Белые кресты Петербурга. Мила Сович

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Милорадович. – Да и с Завадовским чары Истоминой были без надобности, он сам ей яму копал и попался.

      Киселев остановился и всерьез задумался, сдвинув точеные брови.

      – Ревность, votre excellence, не вполне христианское чувство, но ежели задета честь, что было Шереметьеву делать? Мне кажется, с его стороны возникло сильное душевное переживание… Любовь истинная, если можно так выразиться.

      – Бог мой! Вы – и вдруг о любви? Графиня Софья Станиславовна имеет на вас большое влияние!

      Вспыхнув до ушей, Киселев замолчал.

      – Грибоедов, сказывали, ранен, – заметил Милорадович, бросив ерничать, чтобы не обижать больше собеседника. – Об их дуэли генерал Ермолов отписал в столицу, но дело он, думаю, замнет. Алексей Петрович очень ценит monsieur Грибоедова. Вину Истоминой в этой новой дуэли расследовать и вовсе никто не станет, с нее в прошлом разе довольно сняли допросов. А славе таланта ее немного скандала не повредит, уж поверьте! Актрисам нечасто вредит скандал.

      Киселев наконец-то снова заулыбался.

      – Je vous l'accorde, votre excellence20. Не повредит, разумеется.

      – Так что же, идем любоваться на здешних Харит?

      – Нет, ваше сиятельство, они прекрасны, но я, пожалуй, поеду.

      Милорадович подумал, что не иначе Софья Станиславовна склонна к ревности, раз Киселев, с известным его ровным характером, оправдывает покойного Шереметьева.

      Сам же он не был связан никакими узами, но то ли князь Шаховской на вечер неудачно подобрал актрис, то ли одолели нынешние намеки и просьбы, но в танце барышень виделась какая-то нарочитость, заготовленное и расчетливое кокетство. Природное чутье ко всяким воздействиям говорило не хуже, чем Киселеву: любую из этих красавиц поджидал молодой и, возможно, небедный поклонник, приятный ее художественному вкусу более собравшихся здесь театральных начальников, но девицы думали сегодня не о развлечениях – о собственных карьерах. Любопытно, у скольких уже были притом билеты от Церкви на актерское их колдовство, ведь все-таки ученицы?

      «Стареешь, генерал-губернатор, – упрекнул себя Милорадович. – Такие красавицы за честь почтут твою благосклонность, а ты о билетах».

      Следовало бы лучше принять приглашение Остермана на ужин – не иначе, сиятельный граф Александр Иваныч лежит сейчас один в полутемном кабинете на диване, перекладывая по подушке гудящую голову, и никак не может найти удобного положения для увечного тела. Жалости Остерман не выносил, но любил скрасить тяжелые вечера едким политическим спором, чтобы излить желчь от боли и немощи, или партией в шахматы, где нещадно пускал в ход чародейские скрытные штучки и зло подсмеивался над оплошностями соперника. Милорадович ему временами поддавался, а временами поколачивал на клетчатом поле, насмешливо пуская дымные клубы на фигуры в положении «шах королю».

      Захотелось курить. Он незаметно выбрался из залы в перерыв между танцами и направился хорошо известным путем обратно СКАЧАТЬ