Девочка из Аушвица. Реальная история надежды, любви и потери. Сара Лейбовиц

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Мама беспокоилась еще и насчет синяка у себя под глазом, который получила, когда ей на голову упали ботинки.

      – Синяк сильно видно? – спрашивала она нас.

      Она была красивой женщиной, с большими зелеными глазами, и понимала, что в этом незнакомом месте, куда мы приехали, важно выглядеть здоровой и крепкой. Возможно, она инстинктивно сознавала, что тут не стоит показывать слабость.

      Спустя пять минут после высадки из вагона мы заметили человека, стоявшего на другом краю платформы в окружении солдат – мужчин и женщин. Мой брат сказал:

      – Кажется, там кто-то стоит на стуле.

      – Наверное, это из-за маленького роста, – предположила моя мама и стала смотреть в ту сторону.

      Никто из нас не мог и вообразить, что мужчина, стоявший в окружении солдат и принимавший длинную очередь новоприбывших, – иногда сам Йозеф Менгеле, иногда другой офицер-нацист, – определял, кому остаться в живых, а кому умереть. Мужчина стоял, держа в руках трость, как будто дирижировал сатанинским хором, определявшим человеческие судьбы.

      В воздухе витал странный запах, который в свои первые часы в Аушвице я никак не могла распознать. Дым поднимался из труб высоко в небо, но я не знала, что это означает.

      Отца отделили от нас и отвели в сторону с другими мужчинами.

      Внезапно мама начала выкрикивать имя моего десятилетнего брата, Йозефа-Шалома. Он потерялся в толпе, а поскольку народу было очень много, его никак не получалось отыскать. Мама в панике звала его, но брат не показывался. Даже сегодня я все еще надеюсь, что позднее они встретились.

      Мы пошли вперед в длинной череде женщин и детей; рядом шла очередь из мужчин и мальчиков-подростков. Отовсюду неслись рыдания и всхлипы. Солдаты стояли по сторонам, держа на поводках страшных собак, которые только и ждали, что их спустят и дадут приказ атаковать нас.

      По обеим сторонам высились заборы из колючей проволоки, но других заключенных мы не видели – вероятно, в это время дня они сидели в бараках.

      Когда мы дошли до конца очереди, женщина в военной форме быстро подошла ко мне и толкнула вправо.

      Моя мать, которая в детстве ходила в австро-венгерскую школу в Комяте и говорила по-немецки, вежливо попросила солдат не уводить меня, потому что я – ее дочь.

      Солдаты подняли приклады винтовок и уже собирались ударить мою мать. Я взмолилась:

      – Мама, это неважно, только бы они тебя не били.

      Моя мама согласилась:

      – Иди, чтобы и тебя они не били тоже, – ответила она.

      Тем временем солдаты забирали из очереди еще людей. Рядом с нами стояла семья из Комята с десятью детьми, мать которых скончалась месяцем ранее. У них забрали старшую дочь, Рухи Кляйн, которой было восемнадцать лет, и отогнали вправо. Та начала кричать своим младшим братьям и сестрам:

      – Мои сиротки!

      Моя добрая СКАЧАТЬ