Степная сага. Повести, рассказы, очерки. Валерий Латынин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ подробности услышал впервые. Помимо сыновнего любопытства в нем проснулся и журналистский интерес к эпизодам солдатских кругов ада, через которые прошел отец. Валентин мысленно корил себя, что за всю свою жизнь ни разу не удосужился толком поговорить с отцом по душам, про свои же корни разузнать. Слава Богу, что еще можно наверстать упущенное! А если бы не успел? Что бы детям своим мог поведать? Что их дедушка – бывший бухгалтер, фронтовик и честный трудяга? Негусто для благодарной памяти и любви. Еще как минимум душевное родство нужно. А оно только сопереживанием создается и укрепляется, знанием волнующих подробностей жизни.

      Час или полтора отдохнув после прогулки и подкрепившись обедом, Яков Васильевич, как и обещал сыну, поведал новые подробности из своей лагерной эпопеи:

      – В нашем лагере почти все заключенные, в том числе и немцы, добывали уголь в шахтах. Работали в буквальном смысле до упада, часов двенадцать в день. За мизерную пайку серого непропеченного хлеба с какими-то горькими добавками и миску овощной баланды, изредка разбавленной крупами. Голодали дюже. Урабатывались до смерти. Многие померли. Кто – прямо в забое, кто – в лагерном бараке.

      Я под всяческим предлогом старался не попасть в шахту. Легкие некудышние. Да и, честно сказать, не было никакого желания фашистам пособлять, пусть не по своей воле, а под конвоем, но все равно работать на врага. Поэтому как мог отлынивал. То уборщиком в бараке останусь, то больным прикинусь.

      Охранники вскоре заподозрили меня в симуляции, стали на проработку вытаскивать. Сначала кругов по сто вокруг барака гоняли. Заставляли приседать или отжиматься от земли, пока не упаду без сил. Тогда футбол начинался… до крови.

      Но и тут я хитрей их оказался. Научился юшку носом пускать. Токо они меня на сапоги возьмут, я – шмыг, шмыг рукой под носом… вся физиономия в крови. Они – гады конченые, а кровь на них все равно отрезвляюще действовала. Отступались.

      Изобьют на рупь, а я охаю и отлеживаюсь несколько дней на червонец, – невесело пошутил Яков Васильевич.

      Валентин зябко поежился, представив кровавую лагерную забаву охранников. Ему приходилось много раз читать и видеть в кино, как немцы и полицаи издевались над военнопленными. Кровь в жилах стыла. Но ведь там были абстрактные жертвы. А здесь – отец. Тихий, незлобивый человек, всю жизнь носивший в себе боль от пережитого и никогда не изливавший ее на близких и родных людей. Вечно трудившийся, как муравей, на свое немалочисленное семейство. Вечно переживавший за то, чтобы все были сыты, одеты, обуты, не болели, учились прилежно. И никогда ничего не требовавший взамен. Даже когда дети выросли, получили образование, заняли высокие должности и стали время от времени помогать родителям деньгами, отец каждый раз смущался и говорил: «Мы раздолжимся. Бычка в зиму сдадим заготовителям и раздолжимся. Вам-то, молодым, деньги нужнее». Душе до слез больно.

      – Охранниками немцы были или свои же, из пленных? – спросил взволнованно Валентин.

      – Смешанно. Но лютовали больше свои. По сию пору СКАЧАТЬ