Оценщик. Поединщик поневоле. Григорий Шаргородский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ что вредоносность их крайне сомнительна. Позвольте мне закончить оценку, и я дам более подробное и внятное заключение.

      – Простите, месье Петров, я не хотел вас отвлекать. – Англичанин обезоруживающе выставил вперед ладони и даже сделал шаг назад к двери.

      Вот как можно злиться на такого плюшевого интеллигента? Я ответил ему подбадривающей улыбкой и решительно направился к картине великого мастера. В том, что это подлинник творения Микеланджело Караваджо под названием «Давид с головой Голиафа», сомнений не было. Даже нет необходимости в распознании эмоций, с которыми художник подписывал полотно. Никакой имитатор не способен влить в холст такую прорву энергии творения.

      Процесс оценки для меня уже давно превратился в некий ритуал. Я поставил на стол саквояж с инструментами, которые, скорее всего, мне не пригодятся, встал прямо перед картиной и внимательно всмотрелся в детали. Когда-то, подобно людям из своего старого круга, причем не только на уровне детского дома, но и уже обучаясь в институте, я с насмешкой относился к посетителям картинных галерей, надолго замиравшим перед какой-то мазней. Мне всегда казалось, что они не ищут в полотне нечто незаметное с первого взгляда или вообще недоступное простым смертным, а просто обезьянничают, чтобы не выделяться из стаи таких же лицемеров. Те времена давно прошли, и я сам завороженно застываю перед холстами по-настоящему гениальных художников, чтобы увидеть что-то потаенное, глубоко спрятанное творцом от слишком поверхностных людей. С каждой секундой созерцания картина словно расцветала, наполняясь дополнительными красками и смыслами, словно проявляя второй, невидимый слой эмоциональной глубины.

      Заезженный до дыр библейский сюжет тут был подан с неожиданной стороны. Давид смотрел на голову поверженного Голиафа с каким-то странным сочувствием и даже сожалением. При этом раскаянья и нерешительности в глазах не было – лишь отголоски отчаянной смелости, толкнувшей его на безнадежную схватку, в которой он мог уповать только на помощь свыше. И ведь помощь таки пришла.

      Я читал об этой картине, и единственное, в чем полностью сходятся все искусствоведы, – это то, что голова Голиафа является автопортретом самого Караваджо, а вот насчет личности модели для Давида мнения расходятся. Некоторые считают, что это ученик художника и по совместительству его любовник. Другие полагают, что смысл куда глубже и Давид – это тоже автопортрет, но только юного Микеланджело.

      Достав из кармана перчатки, я натянул их. Закрыл глаза и сделал неглубокий вдох. Первое же прикосновение пальцами к бугристому полотну позволило моему дару войти в полный контакт со сгустком энергии творения, пропитавшей старинное полотно. Информация полилась бодрым ручейком. Сведения возникали в моей голове словно из пустоты, а образы и эмоции мелькали быстрым калейдоскопом. Я даже не пытался обуздать этот водоворот, а как опытный рыбак выуживал из него нужные мне крохи.

      Ага, СКАЧАТЬ