Кукольник переминался с ноги на ногу, взмахивая головой, чтобы стряхнуть пушистую челку с сияющих глаз. Здесь он был не к месту – на этом треугольном дворе (он побаивался треугольников), между военным бункером и общежитием, с которого в том марте спрыгнула насмерть женщина, и рядом с непристойно-разноцветной детской площадкой с уродливыми инопланетянами, сделанными из фиолетовой пластмассы. Среди всего этого пагубного, кровожадного реализма. Он мало того что разучился разговаривать с людьми, так еще и забыл, как ему плохо бывало во внешнем мире.
– А что, собственно, случилось? – спросила Мария, не уверенная, что понимает, что конкретно должен означать этот вопрос.
– Беда. Все умирает. И озеро снова закипело. Кто-то попал в него, и все отравилось. Всему конец.
Мария пристыженно посмотрела в землю, хотя со стороны и нельзя было понять почему.
– Ну так что, – требовательно воскликнул он, подступая на шаг, – ты идешь?
– Прямо так? – испуганно спросила она.
– Времени нет. Нужно торопиться!
И вдруг он схватил девушку за запястье, крепко смыкая пальцы, и потащил к хоббичьей норе. Мария разжала пальцы и выронила туалетную бумагу, представляя, что эти два предмета будут последними следами на месте ее похищения и полиция просто сломает себе голову, увидев, что следы ведут в забитый мусором холм. Она даже на мгновение испугалась, что, когда он откроет дверь, на них вывалится гора полиэтиленовых упаковок от чипсов, окурков сигарет и бутылок, но вместо этого там, по ту сторону, она увидела сухую улицу, совсем не по сезону, без единой снежинки, утыканную черными столбами фонарей.
– О! – вдруг вспомнил Кукольник, резко разворачиваясь к ней и преграждая путь. – Ни в коем случае не произноси моего настоящего имени, когда попадешь в Кристианию. И еще масло возьми, – он протянул ей откуда-то взявшуюся бутылку.
– Это так называется вот то место? – Мария вытянула шею, заглядывая в дверь.
– Да. Ты меня услышала, дорогуша?
– Да. Но почему?
– Очень опасно, – на мгновение его лицо стало непроницаемым, и глаза вдруг похолодели. Но тут же отмерли.
Мария посмотрела на него пристально.
– А как мне тебя называть?
– Зови Кукольником.
Мария обернулась обратно на улицу, чтобы кинуть прощальный взгляд, но глазу не за что было уцепиться. Вообще, она жила в неплохом месте по сравнению с тем, где…
Кукольник начал подталкивать ее в плечо, накрывая своей теплой шубой, и вдвоем они проскочили в проход, и потом дверь за ними захлопнулась.
– Я все-таки не понимаю, почему нельзя произносить имена, – Мария потерла ладони, потому что первый холодок наконец коснулся ее. Она начала задумываться о том, разумно ли это – приходить в зиму в одном лишь свитере и домашних штанах. Кошачья шерсть не греет так эффективно, СКАЧАТЬ