Эмоционально жестикулируя руками, Лель обернулся к своему собеседнику лишь для того, чтобы осознать, что шедший все время по левую руку тот теперь остался далеко позади.
Вперив взгляд в землю, тот недвижимо стоял на прежнем месте, не сделав ни шага.
– Я что-то не так сказал? – осторожно предположил Лель, подходя ближе.
Деян покачал головой, после чего едва слышно выдохнул:
– Нету у меня больше жены.
– Нет?
Не ответив, мужчина продолжил путь.
– Погоди! – в мгновение Лель вновь оказался рядом с ним. – Как это «нет»?! Куда бы ей подеваться?!
– Потише. Твои вопли слышны и на той стороне поля, – тут же осадили его, однако лице на возмущенного собственным непониманием Леля не проявилось ни капли смущения или раскаяния.
– Вчера ты сказал, что отправил жену и детей в отчий дом, но ведь от этого вы не перестали быть семьей, да и они не могут оставаться там вечно! Вы поссорились? В любом случае, ее сердце, наверняка, болит за тебя и брата. Неужели она не будет рада увидеть, что вы оба живы?
– Как ты узнал, что у нас были дети?
Сам того не ожидая, он все же смог заставить на мгновение замолчать заваливающего его вопросами юношу. Тем не менее молчание не длилось долго:
– Я нашел соломенную куклу в сенях, вряд ли она твоя или принадлежит чьему-то чужому ребенку.
– Куклу? – лицо Деяна приняло неясное выражение. – Забыли видимо… и так много вещей с собой взяли.
– Да я бы сказал практически все… – неуверенно хмыкнул Лель, вспоминая встретившую его голыми углами избу. – Так, от чего же теперь ты говоришь будто нет у тебя никакой жены? Узы брака священны, а у детей должен быть отец… да и она…
– Узы? – Деян поднял на него полный боли взгляд. – Эта женщина сама их разбила своим уходом. Сама сказала, что боле не считает меня мужем…
– Разве ты… «не отослал ее сам» хотел было добавить Лель, но его вопрос оказался понят и без этих слов.
– Она бросила нас. Она… и без того недолюбливала Еремея, а больной он ей и вовсе покоя не давал. Еще когда он в себя пришел, сказала, мол, мороки с ним не оберешься и… – последние слова застряли в горле мужчины.
Лель не торопил его, однако же слушал с особым вниманием, боясь упустить хоть слово.
– Сказала… что лучше бы он умер.
На опушке повисло молчание. И хотя Лель, видевший больше обычного человека, отчасти понимал обе стороны, комментировать подобное он не спешил.
Так и не дождавшись каких-либо слов, Деян продолжил, будто бы сам неистово желал выговориться хоть одной живой душе:
– Мать наша, сколько ее помню, здоровьем была слаба, – его голос хрипел, а глаза уставились прочь от Леля, от чего казалось, что и говорит СКАЧАТЬ