– Доставай щипцы и верёвку. Думаю, для подписания бумаг ему и трёх пальцев хватит! – проговорил он.
В этих словах, движениях, вообще во всём их внешнем виде просматривалось что-то неестественное. Однако думать об этом у меня не было времени, во мне заговорил рыцарь Армады.
Ноги сами встали в боевую стойку, лезвие легендарного клинка блеснуло в оконном свете Троица обернулась, каждый из них поспешно принял нечто среднее между боевой стойкой и фигурой танца. Это походило на элементы древних боевых искусств, которыми пользовались ассасины. Рисковать и приближаться к ним я не стала, а отправила молнию в острый край подоконника – так учил Гредвар.
Молния отразилась и раздвоилась, сразив амбала и блондина – они упали оглушённые. Брюнет же ловко отпрыгнул и запустил в меня дротик, что с моим амулетом «Уворота» бесполезно – он пролетел мимо. Пришла очередь меча. Я встретила атаку одним резким движением и завалила его на стену.
"Нет, не ассасины. Кто тогда?"
И, словно в ответ на мои слова, зажатый в угол брюнет завопил. Не злобно, а очень даже обиженно:
– Не, дружбан, мы так не договаривались! Слышишь? Она слишком хорошо дерётся, убьёт же!
Пришлось сморгнуть: он обращался к Даргану! И король вдруг "ожил", сел на кровати:
– Ладно. Признаться, я тогда этого не знал.
– Да пошёл ты! – брюнет почти плакал. Холодность, с которой он грозился оставить королю три пальца, улетучилась. Передо мной ныл напуганный чернявый парнишка. – Мне эти травмы к чёрту не сдались, я подзаработать хотел, а теперь неделю целителю свой обед отдавать буду.
Дарган прижал ладонь ко лбу:
– Я оплачу, – вздохнул он, – вдвойне. Только замолкните! Кеита, прошу, оставь их, они ни в чём не виноваты, они просто актёры.
До меня начала доходить суть происходящего, я убрала меч, хотя хотелось рубить и резать, но не актёров. Я посмотрела на короля так, чтобы он сразу всё понял, во мне закипал праведный гнев. Он холодно выдержал мой взгляд.
Тем временем брюнет со вздохом и демонстративным цыканьем приводил товарищей в чувства. Те стонали, жаловались и отказывались подниматься. Сердце моё заныло – я бы никогда не опустилась до неоправданного насилия.
Однако услышав звон монет в мешочке Даргана, актёры резко ожили. Значит, для них это тоже была лишь часть представления, обошлось без серьёзных травм, на душе полегчало, но лишь самую малость.
Я тихо наблюдала, как король отсчитывал серебряные, как актёры довольно скалились, и, потирая ушибы, уходили. Но как только дверь за ними закрылась, снова подняла меч.
Дарган покосился на лезвие:
– Кеита… – голос звучал сдержано и осторожно. – Давай без шуток, я ведь только что убедился, что ты не желаешь мне зла. Или…
– Теперь желаю! – сказала я намного СКАЧАТЬ