Кто мы на самом деле? О бессознательном образе тела. Ирина Соловьёва

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мы взаимодействуем с объективной внешней реальностью. Те, кто имеет в своем прошлом травму, связанную с угрозой для тела, пережившие диссоциацию, обычно не очень хорошо чувствуют свое тело. Как характерное проявление у них возникает сильное напряжение в области шеи, в горле. Голова (осознавание) словно бы отделяется от туловища (от чувств и телесных ощущений). В телесно-ориентированной психотерапии хроническое напряжение в этой области называется шейным блоком. В повседневной жизни он может проявляться болями в шее, в голове (напряжение мышц шеи нарушает кровоснабжение головного мозга), пережатым голосом (тихим, слабым, неестественно высоким), ощущением кома в горле, трудностями со сглатыванием (возможность глотать только маленькие кусочки пищи), постоянными проблемами с горлом (ангина, тонзиллиты) и т.д. В бессознательном образе тела шея становится длинной и/или узкой, подчеркивая это символическое отделение головы от туловища.

      Второй причиной, нарушившей мои отношения с собственным телом, была травма развития – в детстве я была довольно полным ребенком. Это повлекло за собой насмешки со стороны детей и некоторых взрослых. В тринадцать лет я села на диету и сильно похудела, перестав выделяться своим весом, но до этого достаточно длительный период сталкивалась с отвержением моего тела окружающими. Мир для нас – своего рода зеркало. Он постоянно дает нам обратную связь. Мы относимся к себе так, как относятся к нам, и особенно сильно это сказывается в детстве. Как окружающие воспринимают телесность ребенка, так и он сам начинает ее воспринимать.

      В 2011 году в Москве проходил большой фестиваль практической психологии «Планета людей», и на нем выступала Бетти Элис Эриксон – дочь известнейшего Милтона Эриксона, как и отец, ставшая психотерапевтом. Мне посчастливилось при этом присутствовать (что было непросто из-за большого числа желающих) и услышать вот какую историю. У Бетти Эриксон есть приемная дочь с темным цветом кожи, и семья беспокоилась, что девочка будет комплексовать из-за отличия от остальных членов семьи и из-за возможных проявлений расизма во внешнем мире. И, когда девочка была маленькая, дедушка (собственно, Милтон Эриксон) повторял, что ее кожа по цвету «как имбирный пряник». В результате девочка стала повторять его слова, ей нравился цвет ее кожи, она гордилась им и впоследствии не испытывала проблем: даже сталкиваясь с проявлениями расизма в школе, она не принимала их близко к сердцу, потому что любила цвет своей кожи. Если у нас есть внутренняя уверенность в чем-то, то извне зародить в нас сомнение трудно.

      В моем случае детской полноты сформировалась внутренняя неуверенность: мое тело отвергали, и я сама стала отвергать его. Сейчас мне печально об этом думать, есть сожаление, но тогда… порой я просто ненавидела свое тело. При этом понимаю: если бы в детстве отношения с телом не представляли такую проблему, вряд ли я стала бы серьезно заниматься телесно-ориентированной психотерапией, образом тела, восстановлением здоровых отношений с телом. Едва ли понимала бы до конца всю важность этих отношений.

      В СКАЧАТЬ