Итак, именно государство в соответствии со своей научно-технической политикой определяет приоритетные направления научных исследований и оформляет их в долгосрочные программы. Такой метод программного управления отраслями, по словам отца, оказался довольно эффективным – главное, периодически пересматривать программы и адаптировать их к меняющимся условиям. Адаптация подразумевает изменение планов, наименований работ, добавление новых работ или исключение неактуальных. Важно не фиксироваться на программе, как на некой догме, выбитой в скрижалях, чтобы не получилось так, что весь мир свернул в сторону, а научные коллективы одной страны прут напролом в другом направлении. Но и «весь мир» также не должен восприниматься в качестве ориентира – у государства должны быть собственные интересы, основанные на жизни общества и видении будущего.
Наличие периодически обновляемой и адаптируемой к возникающим вызовам и потребностям программы научно-технического развития общества позволяет государству распределять научные задачи и работы по коллективам, а результаты выполненных работ агрегировать в комплексные решения, которые как ложатся в основу новых планов, так и уходят в практическое русло, превращаясь в инновационные разработки и их внедрения в промышленности различных отраслей. И это получается такой самоподдерживающийся циклический процесс, в котором учёные, инженеры и администраторы науки тесно взаимодействуют для того, чтобы двигать общество вперёд по пути прогресса.
Наконец, отец рассказал, что для управления всем этим создаются специальные органы во главе с генеральным конструктором, который отвечает перед главой государства за результаты исполнения программы и проектов в её рамках. У этого генерального конструктора в прямом подчинении находился не только его аппарат для выполнения всяких обеспечивающих функций, но и совет главных конструкторов, в который входили научные руководители каждого проекта из программы. И вот отец, как оказалось, в качестве главного конструктора того проекта, над которым мы сейчас работали, входил в этот совет.
Я слушал отца и удивлялся тому, как всё, оказывается, сложно устроено. Я даже предположить не мог, что наука и научная деятельность стали такими сложными. Впрочем, мир в целом стал очень сложным, а потому удивляться не приходилось. И тогда я спросил отца:
– Хорошо, я понял, что всё очень сложно. Но можешь теперь разъяснить суть проекта, над которым мы работаем? Ведь я до сих пор не понимаю, что мы делаем.
Отец откинулся в своём кресле, сделал глубокий глоток чая и задумался. Потом СКАЧАТЬ