Недолюбленность. Виктория Кадатских

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ тот особенный вкусный воздух, кадры, на которых остались «мы», люди, отчаянно решившие, что весь мир был слеплен для их общих приключений. Эфир хранит вздохи, робкие поцелуи, секс в вокальной комнате, ладонь, грубо зажимающую рот: «Тише, моя девочка…»

      Остановись, сотри, прекрати этот бесконечный поток! Счастливые воспоминания приносят в разы больше боли, когда ты понимаешь, что мертвое нельзя убить.

      Все-таки захожу. С порога чертыхаюсь. По всем объективным причинам его никак не могло здесь быть, и все же он здесь – плоть, кровь и дух, едва ли святой, конечно. Платон. Близкий приятель Давида. Лежит весь такой вальяжный на диване, смотрит из-под изогнутых бровей да ехидно улыбается уголком рта. Судя по мнению большинства, он человек крайне беспринципный и аморальный, а судя по личному впечатлению, еще и как пить дать проницательный. Перед таким собеседником лучше сразу капитулировать: махнуть рукой и исчезнуть. Он без шансов тебя уделает.

      – Привет.

      – Привет.

      Сажусь рядом. Молчим. Отворачиваю лицо в попытках скрыть намокшие глаза.

      – Проблемы? – слышу снисхождение в голосе.

      – Ты и так знаешь.

      – Это не моё грязное белье.

      Трет лоб и хмурится. Если бы черти существовали, то выглядели бы примерно так: смуглая кожа, зализанные назад темные волосы до плеч, фактурные брови и это едкое сожаление в глубоко посаженных карих глазах. Мол, я-то в своем познании преисполнился, а вы, людишки, все суетитесь, да?

      – Есть два с половиной рубля?

      Не понимаю, о чем он.

      Вздыхает:

      – Ладно, могу помочь, если угостишь пивом.

      До меня доходит, что он предлагает свою консультацию. Платон – практикующий психоаналитик. «Кто не согласен с Фрейдом, плохо его читал» – так он, кажется, говорит. Забавно, жизнь как бы намекает, что без кудесников ментального ремесла, причем в определенном количестве, я не справлюсь. Давай возьмись за мой невроз, Люцифер!

      Ну, разве не прелесть? Я скажу: «Что делать? Люблю его!», а он ответит: «Все хуйня, девочка». И я попробую поверить. Если тебе разбили сердце, проще убедить себя, что его и не было вовсе. Мы едва знакомы, но, думается, Платон – лучший человек для этих целей.

      Продолжаю обороняться:

      – Я подумаю.

      – На открытый жест не отвечают «я подумаю».

      – Извини, – ёжусь.

      – Предложение актуально только сегодня до конца дня.

      Качаю головой, параллельно пытаясь не дать волю слезам.

      В школу заходит Александр. Наконец-то уходим в класс. Ах да, я не сказала… Спустя столько времени я вновь в школе рока лишь с целью отработать свой последний бесплатный урок. Родион Семеныч, еще когда я заносила ключи, великодушно напомнил: несмотря на сгоревшие сроки абонемента, я имею такую возможность. Благотворительность – его второе имя. Первое – СКАЧАТЬ