Парижский мститель. 10 лет прямого действия. Жан-Марк Руйян

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ рупором радикальных несистемных и новых левых», автономное движение было внепрофсоюзным. Это был импульс, возникший из жизни, из практики. Движение было историческим ответом пролетариев на предательство профсоюзных боссов, которые успешно вписались в «передовую демократию» империалистических центров. Всем тем, кто мыслил терминами революции и выступал за радикальный разрыв социально-экономических отношений диктатуры капитала, стало ясно, что лидеры профсоюзов такие коренные изменения реализовывать не будут. Эти лидеры сотрудничают с действующим режимом и замыкаются на электоральной практике. Профсоюзы перестали быть органами солидарности, работающими на образование и эмансипацию рабочих, теперь они участвовали в деспотической иерархической системе и стали элементом манипулируемой демократии.

      Теперь борьба против ревизионистских бюрократий вышла на первый план на антикапиталистическом и антиимпериалистическом фронте. Эта борьба легла в основу нового типа организации, который соответствовали изменившимся производственным и политическим отношениям во второй половине 20-го века.

      Внепрофсоюзный автономизм отражал фундаментальные изменения тактики борьбы. Капитал больше не ограничивался подчинением того, что ему «принадлежит»: отныне все слои общества должны были вносить свой вклад в производство, в вымогательство прибавочной стоимости. Хотя фабрика оставалась сердцем эксплуатации, во всех ситуациях повседневной жизни господствовал товарный фетишизм – диктатура товара. В квартале, на улице, в образовании и досуге, в информации и культуре, в отношениях между полами – везде пролетарий подвергался эксплуатации и угнетению. Везде приходилось восставать. Вот почему автономия была не локальным и системным бунтом, а историческим ответом на радикальный и глобальный импульс пролетарской борьбы.

До переломного момента (весна 1977 года)

      В начале 1977 года меня держали в отделении для политзаключенных тюрьмы «Ла Санте». Я находился там с декабря 1974 года по предписанию Суда государственной безопасности в связи с акциями GARI. После смерти Франко испанское государство начало освобождать заключенных революционеров, но французская судебная система медлила со снятием обвинений с антифранкистов.

      В то время все политические заключенные сидели в уединенной зоне первого отделения – но нам все же удалось встретиться с некоторыми особо охраняемыми заключенными (DPS), такими как Месрин и Виллоке Х. У нас был отдельный режим – двери камер открывались на несколько часов, и мы могли поговорить в комнате для собраний.

      Я познакомился со заключенными разных убеждений, например, с бретонскими националистами и корсиканскими сепаратистами вроде Эдмона Симеони. Я нашел товарищей из числа революционных левых: маоистов (например, того, кто пытался поджечь президентскую галерею накануне 14 июля 1974 года), боевиков из антимилитаристского движения, солдатских комитетов и тех, кого посадили за участие в запрещенных движениях (например, СКАЧАТЬ